«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

— Если заметите перемены, — сказал Саммерс, — любые, кроме укладывающихся в рамки семилетнего умственного развития, — дайте знать. Мне интересно. Что касается меня, я вырос среди пересадчиков. Уже не обращаю внимания на сменные механические тела, ведь врач не видит в своем приятеле клубок вен и нервов. Значение имеет только мыслящий разум, а он остается прежним.

— Как ни крути, — задумчиво произнес Тэлмен, — в некотором смысле вы их лечащий врач. Но у дилетанта может сложиться иное впечатление. Особенно если он привык видеть… человеческое лицо.

— Я не принимаю в расчет отсутствие лица.

— А Квент?

Саммерс помедлил.

— Нет, — наконец ответил он. — Уверен, что нет. Он замечательно приспособился. Пересадчик привыкает к новой жизни примерно год, а потом все идет как по маслу.

— Я видел, как они работают. На Венере, издали. Но за пределами Земли их не часто встретишь.

— У нас не хватает квалифицированных специалистов. Чтобы подготовить человека к трансплантации, полжизни уходит. В буквальном смысле. Еще до начала подготовки нужна степень инженера-электронщика. — Саммерс усмехнулся. — Хотя почти все первоначальные расходы покрываются страховкой.

— Как это? — не понял Тэлмен.

— Страховые компании берут на себя все обязательства. Профессиональный риск, бессмертие. Ядерные исследования — небезопасная штука, друг мой.

Они вышли из самолета в прохладную ночь. По пути к ожидавшему их автомобилю Тэлмен сказал:

— Мы с Квентином выросли вместе. Несчастье случилось через два года после того, как я покинул Землю. С тех пор я его не видел.

— В ипостаси пересадчика? Понятно. Что сказать, не самое удачное название. Какой-то осел поспешил наклеить этот ярлык, не посоветовавшись с пиарщиками. К сожалению, ярлык прилип намертво. Мы надеемся, что в конце концов сумеем их популяризовать — в смысле, пересадчиков. Ведь пока что мы в самом начале пути. Провели всего двести тридцать успешных трансплантаций.

— А неудач много?

— Уже нет. На ранних этапах было… непросто. Объединение коллоидной системы с электронной начинкой — начиная с трепанации и заканчивая подачей питания и реабилитацией — сплошная нервотрепка и небывалая головоломка для ученых. Но результат того стоит.

— С технической точки зрения — наверное. Но как же человеческие ценности?

— А, вы про психологию. Ну-у… о ней вам поведает сам Квентин. Что касается технологии, вы даже не представляете, насколько она сложна. До недавнего времени никто не разрабатывал коллоидных систем на базе человеческого мозга. И дело не только в технике. Синтез разумной живой ткани с чувствительной и быстрореагирующей электроникой — настоящее чудо.

— Но у этого синтеза есть свои недостатки. Ограничения, свойственные электронике — и человеческому мозгу.

— Сами все увидите. Мы уже приехали. Сегодня поужинаете с Квентом…

— Поужинаю?! — изумился Тэлмен.

— Ну да. — Во взгляде Саммерса искрилось веселье. — Нет-нет, он не питается железными опилками. Вообще-то…

При виде Линды Тэлмен вздрогнул от удивления. Не рассчитывал ее встретить. Только не теперь, не при таких обстоятельствах. Она почти не изменилась: все та же приветливая, дружелюбная женщина, весьма обходительная и невероятно красивая. Она всегда была само очарование. Стройная, высокая, с причудливой копной янтарно-медовых волос, а в карих глазах — ни тени напряжения, которое ожидал увидеть Тэлмен.

Он взял ее руки в свои:

— Так, только не начинай. Сам знаю, сколько лет прошло.

— Не будем считать годы, Ван. — Она с улыбкой подняла на него глаза. — Продолжим с того, на чем остановились. Выпьем по одной. Что скажешь?

— Я бы к вам присоединился, — влез в разговор Саммерс, — но пора к начальству на ковер. Забегу на минутку, поздороваюсь с Квентом. Где он?

— Вон там. — Кивнув на дверь, Линда повернулась к Тэлмену. — Значит, был на Венере? Теперь понятно, почему такой бледный. Расскажи, как там живется.

— Нормально живется. — Тэлмен забрал у нее шейкер и старательно встряхнул мартини.

Ему было неловко.

Линда изогнула бровь:

— Да-да, мы все еще женаты. Мы с Бартом. Как вижу, ты удивлен.

— Слегка.

— Он по-прежнему Барт, — тихо сказала она. — По виду не скажешь, но он тот самый человек, за которого я вышла замуж. Так что расслабься, Ван.

Тэлмен разлил мартини по бокалам. Не глядя на нее, сказал:

— Ну, раз уж ты довольна…

— Понимаю, что у тебя на уме. Мол, это все равно что быть замужем за машиной. Поначалу… Ну да ладно, я совладала с этим ощущением. Мы оба совладали, хоть и не сразу. Была некоторая натянутость. Наверное, ты тоже ее почувствуешь, когда увидишь его. Просто помни, что на самом деле это не имеет значения. Он… все тот же Барт.

Она придвинула третий бокал к Тэлмену, и тот удивленно посмотрел на нее:

— Да ну?

Она кивнула.