Профессор Подорликов

– Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого.

Слова батюшки поразили профессора. Он уже знал, что священник цитирует то самое евангелие от Матфея, с которым он недавно познакомился. И если он нарушит слово, то его душевное состояние может стать ещё хуже, не говоря об обстоятельствах жизни.

– Я приду, приду, – загомонил профессор, испытывая трепет перед служителем престола.

– Помни, что церковь призывает мужей любить своих жён, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее. И что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Брови профессора вновь поползли вверх. Именно эти слова, прочитанные в евангелии, заставили его пустить слезу впервые за долгое время и погнали его в церковь. А теперь эта цитата, сказанная священником, означала призыв к действию. И если первый шаг покаяния он уже совершил, то второй означал, что необходимо всё исправить, и желательно до принятия причастия.

Профессор поклонился до земли. Спустя несколько мгновений он встал и пошёл прочь из храма, обдумывая произошедшее.

Глава V

Шёл Подорликов домой в необычайном расположении духа. Впервые за долгое время он никуда не спешил, а хлыст, который будто гнал его в церковь, совсем исчез. Ощущение прощения было невероятным. Оно словно по новой открывало мир. Его краски становились ярче, а запахи сильнее. И, хотя на улицах была мрачная осень, профессору казалось, будто сейчас лето. Он уже где-то слышал выражение «лето Господне» и это было то самое, что он испытывал сейчас. Его душа словно прозрела и вышла на свободу из тьмы. А все страсти и обиды, которые словно скорлупа покрывали его сердце, улетучились.

Учёный шёл медленно и потому пришёл домой спустя час. Он не хотел возвращаться в квартиру, где всё будет напоминать ему о конфликте с Максимилианом. Кроме того, его любимая Ксения также напоминала бы ему о предательстве жены.

Профессор поднялся по лестнице наверх и остановился на лестничной площадке напротив своей двери. Он предчувствовал, что там, за ней, его что-то ждёт. Собравшись с силами, он дёрнул ручку, но дверь была заперта. Обычно днём Ксения никогда не закрывала дом на замок. Профессор удивился и полез во внутренний карман за своими ключами. Он вставил их в замочную скважину и отпер дверь.

– Ксения! – вскрикнул профессор, входя в дом.

Профессору никто не отозвался, и он подумал, что, возможно, его любимая крепко спит. Учёный разул ботинки и повесил свой плащ на вешалке. Стараясь не издавать звуков, он пошел в комнату, где ночевала Ксения. Учёный тихо открыл дверь и увидел, что никого в помещении нет. Осознавая, что это странно, он быстро рванул в свой кабинет, надеясь там обнаружить возлюбленную. Однако и там было так же пусто, как и в комнате Ксении.

Наконец, спустя минуту профессор заметил на своём столе рядом с библией толстый томик книги, которой не было раньше. Профессор решительно направился к новой книге, чтобы повнимательнее её рассмотреть. Когда он приблизился на расстояние менее метра, то увидел, что это та самая монография Диареева. Ростислав Валерьевич был поражен тем, что она здесь лежит. Он мгновенно повернул голову и увидел, что на полке лежит точно такая же книга. Именно там он и оставил свою книгу, но как рядом с библией могла оказаться вторая книга?

Профессор взял в руки книгу и открыл её на случайной странице. На полях он увидел рукописные пометки. Это был почерк Ксении, его невозможно было ни с чьим другим спутать. Кое-где были подчеркнутые предложения, а где-то несколько раз обведенные абзацы. Профессор стал всматриваться в чернила, которыми пользовалась его подопечная. Вскоре профессор понял, что чернила были удивительно схожи с теми, которыми была заправлена перьевая ручку, привезённая им из Австрии для Ксении. Это означало, что девушка читала книгу именно после того, как профессор запретил ей это делать.

– Предала! – гневно прокричал Ростислав Валерьевич.

В душе профессора вновь пробудился гнев. В одну секунду он вернулся в то состояние, в котором он прибывал до исповеди. Учёный испытал сильное разочарование в церковном таинстве, эффект от которого оказался столь мимолётным. Почему то, что даровано от вечного Бога, столь скоротечно?