Профессор, поправьте очки!

После этого маловразумительного обмена репликами разговор вообще прекратился. Придавленный грузом пережитого Сева присел возле стены на холодный бетон. Потапов примостился в противоположном углу. Травмированная севина душа не заметила, как веки арендуемого ею тела опустились. Потом из мутного омута всплыли столы Flex, офисные перегородки Narbutas и шестипалые креслица Ergo, и Сева узнал интерьер родного "Экспошарма". Он в удивлении огляделся. Никого из сотрудников не было видно, хотя экраны мониторов бесшумно мерцали и вокруг звонили телефоны на три голоса. Присмотревшись, Сева понял, что на всех экранах дрожит зыбкий компьютерный абрис одного и того же документа. Сева прочитал: "за участие в выставке…" Название выставки, как ни странно, не было набрано привычным Times New Roman, а написано от руки человеком, почерк которого явно портился вместе с возрастом и характером: "на люди государевых сокровищ". Далее стояло как надо: "получатель" – и снова шла запутанная пропись. "Шалтаю Петру…"- прочитал Сева, с трудом разбирая – писано было явно не Parker'ом ,-"прорабу Фуфаеву, работнику Иголкину… ("Ого! Эти как сюда попали!") …профессору Потапову…"-Сева не успел удивиться тому, что профессор тоже фигурирует в документе "Экспошарма", поскольку следом тут же увидел: "…уволенному Чикильдееву."

"Какой-то бред! Что я – сам себе счет выписал?"

Он тут же переехал глазами в самый низ, где должен фигурировать составитель документа. Но вместо привычной собственной загогулины или подписи кого-либо из уполномоченных экспошармовцев, увидел нацарапанное той же рукой: "Скуратов-Бельский".

Тут же корявые буквы поплыли у Севы в глазах и сложились в скрюченную фигуру Потапова.

– -Это вы?-тупо спросил Чикильдеев, не понимая, куда исчез ландшафт экспошармовского офиса, и откуда взялся профессор.

– -Конечно я, кто же еще!-отозвался профессор.-Вы так храпели, я уж цокал, цокал!..

Не выдержав этих прозаических подробностей, наваждение разжало когти и окончательно отпустило Чикильдеева. Он сразу всё вспомнил и сказал:

– -Зачем я только с вами связался и сюда полез! Знаю ведь, что люди делятся на наперсточников и их клиентов. А тех, кто мешает игре, бьют с обеих сторон… Вы не заметили, между прочим, какого цвета вдруг стала луна, когда мы полезли в этот чертов дом?

– -Нет. А что?

– -Странного цвета. Зеленого. Будто покрытая плесенью.

– -Правда?-заинтересовался Потапов.-Надо же! Такого же цвета она вдруг стала той ночью, когда с вашей выставки украли книгу. Помню, я засиделся тогда допоздна над “Преданиями друидов” Гуйонварха, а утром мне в первый раз позвонил гражданин Зашибец… Может он нас снова отыщет?

– -Профессор!-поморщился Сева.-Мы ведь прервали с ним контракт и сообщили Володе, что берем тайм-аут до понедельника! Вы при этом кричали, что вам нужно поправить душевное равновесие.

На некоторое время убогое помещение снова заполнила тишина. Потом Сева произнес:

– -Может это звучит глупо, но я решил: если мы выкрутимся – женюсь.

– -Что ж, обычная практика принесения обета, которая бытует даже у народов, стоящих на довольно высокой ступени развития,-откомментировал профессор.

В коридоре возникли шаги.

– -Конкретные ребята,-заметил Сева, поежившись.-Надзор за заключенными поставлен на высоту.

Скоро стало ясно, что шаги принадлежат сразу нескольким людям. После того, как они приблизились, железный стон сообщил, что с той стороны отодвигают засов. Потом дверь распахнулась, и в проем втолкнули совершенно не ожиданное новое лицо: следователя Зашибца. Правда на сей раз он был в костюме не привычного лимонного, а практичного темного цвета, но зато всё в тех же поддельных кроссовках Reedok. У Севы от изумления отвисло всё, что могло отвиснуть. У профессора, ручаюсь – тоже.

– -Вот вам еще один козел!-донеслось сквозь грохот возвращающейся на место двери.-Тоже хотел хапнуть взятку на девятку!

За несколько мгновений Чикильдеев и Потапов пережили гамму чувств, достойных лучшего мексиканского сериала. Гамма завершилась ощущением падения в глубокую пропасть, на дне которой ждала кишащая крокодилами река. Единственный человек, надеждой на помощь которого они могли себя как-то тешить, вдруг оказался в одной клетке с ними.

Излишне говорить, но стоит упомянуть, что Сева и профессор уже не сидели на полу, а стояли перед Зашибцом в позах прокуроров, выступающих на процессе по делу о растлении малолетних.

– -Приветствуем Тарзана, защитника джунглей!-произнес Чикильдеев с холодной иронией.

– -Критику принимаю,-отозвался Зашибец.-Но вспомните, что вы сами нарушили мои инструкции и полезли, куда не надо.

– -Не вы ли случайно сочиняете инструкции к аэрозолям?-тут же парировал Сева.-Не вы ли на них пишете указания, типа: "Детям не давать и не кипятить"?..

– -Вот именно!-с энтузиазмом поддакнул профессор.

– -С вашего разрешения я присяду,-сказал Зашибец.-А то что-то устал. Сегодня был трудный день.

– -Да уж!-скривился Сева.-Теперь самое время отдохнуть!