Профессор Влад

Он лгал! Еще неделю назад я сама слышала, как он своим тонким, плаксивым голосом описывает родителям нашу недавнюю поездку в Палеонтологический музей: как после долгого, мучительного ожидания подошел троллейбус, как он, Ося, юрко заняв два свободных места, закричал: «Юлечка, Юлечка!», - и как тяжело ему было наблюдать за «несчастной калекой» (это я!), что, широко раскрыв непонимающие глаза, ощупью пробирается по салону, глядя мимо «родного дяди», потом на него и снова мимо - слыша, как говорится, звон, да не зная, где он (а легко сказать: на дворе стоял март, и дядя Ося был одет в драповое пальто и добротную пыжиковую шапку «как у всех»)… Тут я вспомнила, как недавно он, заявив, что я должна «сближаться с коллективом», заставил меня взять в школу трехкилограммовый пакет «Мишки Косолапого», чтобы угостить ребят, - но гуманитарная акция получилась какой-то нелепой: мимо моей парты потекла нескончаемая круговая очередь потенциальных «друзей», прослышавших о бесплатной раздаче вкусностей, на каждом - синий форменный пиджачок и каждый уверяет, что его-де обделили, и уследить за этим, увы, невозможно, да, собственно, и незачем, и хочется только одного - чтобы запас конфет, достатошный, чтобы вызвать аллергию на сладкое у всей школы, включая преподсостав, поскорее иссяк... То, что надо мной издеваются, от меня не ускользнуло, хоть я и никак не могла сообразить, в чем именно издевка; но, когда я решила выяснить это у дяди Оси, тот снова заявил, что я «все выдумываю». Словом, было ясно, что Оскар Ильич, так сказать, играет со мной в дурака, - вот только зачем?..

Когда я, наконец, поняла это - сама дошла, своим аутичным умишком! - мне пришлось еще несколько дней проваляться в постели в сильнейшем жару, до причины которого районный педиатр доискаться так и не смог. А между тем - NB, коллеги! - это очень любопытное свойство моего организма: любое сильное эмоциональное потрясение тут же откликается в нем резким скачком температуры, не сбиваемой никакими лекарствами, а иногда вызывающей бред… В тот раз я, повидимому, тоже бредила - судя по тому, что Оскар Ильич, который сам вызвался дежурить у моей постели, еще долго косился на меня с опаской и избегал задушевных разговоров. Со временем мы вроде бы как помирились, но внутри себя я затаила глубокую обиду на дядю, по-детски не прощая ему предательства. Я и впрямь считала, что он поступил подло, скрыв от меня суть моей странной болезни - вернее, ее последнего симптома, - а, значит, лишив меня шанса излечиться от нее полностью. Тогда я и не подозревала, что в один прекрасный день это обернется для меня благом. Ведь если бы все, и ваши тоже, лица, уважаемые коллеги, не казались мне абсолютно одинаковыми (как китайские или японские - здоровому европейцу, смеется мой названый брат Гарри) - разве я была бы сейчас так упоительно счастлива?..

3

Я слегка преувеличила, назвав сходство между людскими лицами абсолютным: это, конечно, не совсем так. При желании (возникающем, в общем, не так уж часто) различить их, в принципе, можно - обычно с помощью двух-трех простеньких, но остроумных приемчиков, не требующих особой концентрации. Вот, к примеру, мое «ноу-хау» - эффективнейшее средство, не раз выволакивавшее меня из унизительных ситуаций, - так называемое «овеществление», которое я изобрела в канун своего одиннадцатилетия, как-то вдруг осознав, что взрослой девушке, какой я вот-вот стану, вряд ли стоит выставлять себя на посмешище. Механизм его прост: достатошно только забыть, что лицо - это лицо, и попытаться взглянуть на него, как на что-то абстрактное, неживое, - тогда в нем проявятся вполне конкретные детали, за которые впоследствии можно зацепиться. Скажем, с тех пор, как я обнаружила, что дядины глаза до жути похожи на пятую и восьмую бусину от застежки соответственно, жалостные сцены в троллейбусе прекратились навсегда, ибо уж своих-то любимиц я могу в считанные секунды отыскать в любой толпе, в любой час-пик…

Или вот еще пример: в районной библиотеке, где я провела полдетства (все аутисты любят читать, если, конечно, знают буквы!), заседали посменно две дамы-треф: первая - очень добрая тетенька (она всегда подбирала мне что-нибудь интересненькое!), вторая - сущая мегера, которой мы, робкие зачитанные дети, боялись до смерти. Увы - обе носили массивные роговые очки и седой пучок!!! Что ж, овеществление и тут мне помогло: кожа злобной дамы, оказывается, ловко мимикрировала под ткань любимой маминой блузки («жатая, модная!», с нежностью говорила та), ну, а во рту у добродушной жили чудесные, ярко вспыхивающие при улыбке золотые резцы…