Профиль незнакомца

Записи с нескольких камер и точек в аэропорту и за его пределами находились в полицейском управлении, и Раузер поручил паре копов просмотреть их, следуя по моему маршруту от ворот и до выхода, изучить снующие вокруг меня толпы. И доложить Раузеру обо всем, что представляло хоть какой-то интерес.

Я подумала о грудах почты, что будут ждать в моем офисе, о голосовых сообщениях. Я так и не доставила законным владельцам кассеты, которые конфисковала у Роя Эчеверриа в Денвере. Мне не хотелось делать вид, будто я попала в автомобильную аварию. Подкупить Нила, чтобы тот заправил полы рубашки и доставил кассеты, показалось мне хорошей идеей. Старый добрый шоколадный торт из «Южных сладостей» обычно помогал его уломать.

– Эй, ты, – сказал позади меня Раузер. Я резко отвернулась от заметок на стене моей больничной палаты. – Давай присядем и поговорим минутку, прежде чем я отвезу тебя домой, хорошо?

О-о-о… Что-то я не припомню, чтобы Раузер когда-нибудь произносил такие слова.

Он стоял в дверях и выглядел очень серьезным.

– Значит, ты в курсе, какой здесь политический климат, верно? Эти случаи привлекают огромное внимание. Все расстроены и обеспокоены.

– Обо мне? – спросила я и почувствовала, что тону. В любом случае, я всегда чувствовала себя немного вне круга. Мне не потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя снаружи еще больше. Мне внезапно пришло в голову, что, возможно, именно поэтому я и согласилась участвовать – из-за собственной неуверенности. Пыталась ли я залатать собственное эго, доказать наконец и себе, и всем остальным, что на самом деле никакая я не притворщица, какой чувствовала себя в глубине души?

– Это то, из-за чего тебя хотел видеть шеф?

– Видишь ли, – сказал Раузер, – тележурналист с Одиннадцатого канала получил о тебе кое-какие сведения. Кадровые записи из ФБР, информация о реабилитационном центре, в котором ты лечилась.

О боже!

– Папка только что обнаружилась в машине репортера, – сказал Раузер. – Этого было достаточно, чтобы они начали копать.

– Что значит только что обнаружилась? Кто ее обнаружил? Это ведь конфиденциальные записи.

Раузер несколько секунд молчал, и я поняла: будет что-то еще.

– Послушай, Кей, Одиннадцатый канал сварганил этот паскудный репортаж о расследовании и причастных к нему лицах. Они взяли у Дэна интервью на камеру. Он рассказывал о твоем браке и твоем пьянстве.

– У Дэна? – повторила я. Раскаленное жало предательства обожгло мне глаза.

– Если тебе от этого легче, они режут не только тебя, – сказал Раузер. – Меня выставили полным идиотом. Одиннадцатому каналу хватило такта прислать нам материал для предварительного просмотра, чтобы у нас было время сляпать ответ, прежде чем дерьмо бросят в вентилятор. И должен сказать: то, что я видел, не радует. Шеф по этому поводу рвет и мечет. – Он потыкал в мою подушку пальцами. – Нам нужно, чтобы ты вообще не засвечивалась, но мне все равно может пригодиться твой совет… неофициально.

Я молчала, чувствуя, что вот-вот услышу о новой неприятности.

– Шеф нанял Джейкоба Доббса, чтобы он был публичным лицом оперативной группы.

Раузер ждал, и потому эти слова повисли в воздухе. Я не смотрела на него. Не могла.

– Тот самый, о котором ты мне рассказывала в Бюро?

– Да. Тот самый. – Я быстро обвела глазами комнату, чтобы убедиться, что все мои вещи у меня.

В палату влетела женщина в розовой медицинской пижамке с охапкой белых роз в руках. Их была пара дюжин, на длинных стеблях, потрясающе красивых на фоне темно-зеленой листвы.

– Я так рада, что поймала вас, – воскликнула она высоким солнечным голосом, каким волонтеры обычно разговаривают с больными и ранеными. Она была похожа на белокурый кекс с розовой глазурью. – Разве они не прекрасны? Кто-то вас очень любит.

Она положила розы на стол и улыбнулась Раузеру и мне. Увы, ни один из нас не улыбнулся в ответ. Тогда ее улыбка испарилась, и она вышла из комнаты. Казалось, будто я только что пнула щенка.

– Что именно означает «отсутствие видимого присутствия»? – спросила я Раузера, вынимая карточку из букета роз. – А неофициально… что это значит, Раузер? Вам нужен мой неофициальный совет, что для меня звучит так, будто мне просто перестали официально платить.

Я разорвала конверт, заполучив за свои старания болезненный порез о край бумаги.

– А теперь набери побольше воздуха. – Раузер поднял обе ладони. Похоже, это был единственный известный ему успокаивающий сигнал – ладони вверх, тело медленно движется назад, как будто он случайно загнал койота в угол.

Из карточки вывалился подарочный сертификат от «Гудйир». На замену шин и техосмотр. Я вздохнула. Если честно, я ожидала увидеть на месте подписи каракули моего отца. Но я ошиблась.

Регулярный уход крайне важен.

Жаль слышать об аварии, но поздравляю с дебютом в прайм-тайм!

У.

Глава 20