Профиль незнакомца

Я не особо торопилась с новой работой, ибо была втянута в расследование дела Уишбоуна и во все то дерьмо, что вечно поглощает мою жизнь, – проверку биографических данных, обслуживание процесса и около сотни заявлений на проверку для агентства по трудоустройству, что каждый месяц отнимало у меня время на сумму в пару тысяч долларов. Деньги мне нужны были позарез, но работа эта была настолько мучительно скучной, что каждую неделю я оттягивала ее до самой последней минуты и работала, пуская на клавиатуру слюни, пока не засыпала над компом в воскресенье вечером, а в понедельник утром с трудом сдавала отчеты.

Я сказал Тайрону, что буду недоступна в течение нескольких дней. Он воспринял эту новость спокойно. У него был длинный список агентов, которым требовалась работа. Тайрон позвонил мне первой, потому что я ему нравилась. Во всяком случае, так поговаривали. Но ручаться не стану.

Я свернулась калачиком и прижалась к Дэну и лохматой белой кошке, которой, похоже, было на меня наплевать.

– Это деловая поездка, – сказала я, прежде чем Дэн был вынужден переспросить. – Возможно, на несколько дней. Я еще не уверена.

Он негромко простонал, поцеловал меня в макушку и притянул ближе.

– И как раз тогда, когда нам так хорошо вместе…

Я улыбнулась.

– Это самая легкая часть, ты помнишь?

– Неправда, Кей. Это лишь напоминает нам, как крепко мы связаны, и позже это убивает меня. Я не могу без тебя. Честное слово, не могу. Почему так не может быть все время?

Возможно, он говорил искренне. Возможно, это была строчка из пьесы. Возможно, он вернулся на дневное телевидение. Трудно сказать. Я не была уверена. Дэн играл так много лет, репетируя одну роль за другой, вечно ожидая ту самую главную роль, которая возвысит его до небес…

– Кстати, как ты посмотришь на то, если я здесь останусь? – спросил он. Вопрос возник из ниоткуда. Должно быть, я посмотрела на него так, будто у него отвалились губы, потому что Дэн поспешил добавить: – В смысле, всего на недельку. В моем доме утечка газа или типа того. Всех жильцов выгнали. Там перекапывают улицу.

Я резко встала и закуталась в халат. Уловив плохую атмосферу, Белая Мусорка спрыгнула с груди Дэна на пол, когтями цепляясь за гладкий полированный паркет, и исчезла под кроватью.

– Так вот почему ты явился с цветами и принялся вешать мне на уши лапшу, мол, «я был таким плохим мужем»… Это всего лишь очередное прослушивание. – Я хлопнула себя ладонью по лбу. – Сукин сын. Держу пари, у тебя в машине чемодан. Признавайся, это так?

– Подожди, Кей, послушай. Дело совсем не в этом. – Дэн встал с кровати и голый поспешил следом за мной. Я, громко топая, направилась в кухню. В холодильнике был чизкейк с греческим йогуртом и гранатовой глазурью из ресторана внизу, и я хотела его съесть. Кто-то тянется за «Ксанаксом», мне же настроение поднимает чизкейк.

– Я сказал так, потому что это правда. А про квартиру даже не собирался спрашивать. Честное слово. Просто мне пришло в голову, и я выпалил, не подумав.

– Понятно. – Я открыла холодильник и нашла чизкейк. – Итак, что там правда о твоей квартире, Дэн? Отключили за неуплату коммунальные услуги? Или ты снова забыл о такой мелочи, как квартплата? Тебе нужны деньги?

Зазвонил телефон.

– Не отвечай, – приказал Дэн.

Я схватила телефон, не дожидаясь второго звонка. Дэн всплеснул руками и шагнул к высоким окнам, выходившим на Пичтри и кинотеатр «Фокс».

Это был Раузер.

– Ты занята?

Я прикрыла микрофон рукой и сказала Дэну:

– Ты не мог бы одеться? Пичтри-стрит твой член интересен вполовину меньше, чем тебе самому.

– Э-э-э, извини, что прерываю, – сказал Раузер. – Но я хотел бы услышать больше про крошечный член Дэна. Я уже начал думать, что ты больше не любишь мужчин.

– Не люблю.

– Наверно, ты лесбиянка.

Я посмотрела на обнаженные гениталии Дэна и серьезно задумалась. Мне никогда не давали повода навешивать ярлыки на свою сексуальность. Я никогда не страдала кризисом сексуальной идентичности и не нуждалась в терапии, чтобы достичь оргазма. По моей самой либеральной самооценке, мне нравится думать, что я могла бы влюбиться в женщину. Но я никогда это не проверяла, если не считать тисканья и поцелуйчиков в колледже после четырех порций лимонного желе.

– Тебе вечно кажется, будто женщины заигрывают с тобой, – продолжал Раузер. – И ты сама это знаешь.

– Не знаю.

– Помнишь ту официантку из «Хутерс»?

– Она строила мне глазки.

– Ясно, а как же Джо? Ты думала, что она тоже положила на тебя глаз, не так ли? В ту ночь, когда убили Брукса?

– Откуда ты это знаешь?

– Она это видела. – Раузер усмехнулся. – Она сказала мне, что когда она дотронулась до твоей руки, ты повела себя странно. Как будто собиралась свернуться калачиком в гребаной позе эмбриона или что-то в этом роде.

Я вздохнула.

– Великолепно.

– Гомофобы – это, как правило, на самом деле маскирующиеся геи, – сказал он и изобразил звук поцелуя.

Тут открылась входная дверь, и вошла моя мать. Я посмотрела на нее, посмотрела на своего голого бывшего мужа, обиженно стоящего у окна, и снова на мать. И нажала на кнопку «отбой».

– Мать! Что ты здесь делаешь?