Прогнившие корни. Книга 1

В прихожей было темно, и лишь свет с кухни падал на пол светлым квадратом. За одиннадцать лет её отсутствия ничего не изменилось не только в жизни Яна, но и в его жилище. Те же старые обои, большое зеркало напротив входной двери и пара стоптанных тапок на коврике в ожидании своего хозяина. Справа открытая дверь в гостиную, утопающую во мраке. Лана помедлив, щёлкнула выключателем. Комната была пуста. Прошла на кухню с огромным, как в доме Агаты, холодильником, на стене горел яркий светильник в форме тюльпана. Никого.

Она снова позвала:

— Дядя?

Тишина казалась оглушительной, а внезапно загудевший холодильник заставил её вздрогнуть и вспомнить свой детский кошмар. Осталась ванная комната. Щёлкнув выключателем, Лана толкнула плотно прикрытую дверь и до боли прикусила кончики пальцев, чтобы не закричать.

Он был внутри!

Её дядя был обнажён и лежал, завалившись на бок. Его кожа, казалась серой на фоне голубого кафеля. Можно было даже не проверять, насколько его тело остыло. Словно комната, впитала в себя тепло, ещё теплившееся в нём, выкрало жизненную силу через ледяной пол, на котором хищно блестел чёрный предмет, даже издали казавшийся тяжёлым. С застрявшем в спусковой скобе пальцем безжизненной руки. Кровь вытекла через огромное отверстие в голове, багровым озерцом заполняя пространство под голым телом. Краны и белая ванна были в тёмных брызгах и розовых ошмётках. Волосы, слегка тронутые сединой, были слипшимися и бурыми. Этот мёртвый мужчина казался слишком беззащитным для человека, каким он являлся при жизни.

Она резко развернулась и, хватая ртом воздух, словно выброшенная на мель рыба, выскочила на лестничную площадку. Подальше от увиденного, прочь от засевшей в мозгу картинки. Тяжело дыша, она стояла на площадке, прижавшись спиной к стене, в том месте, где лестница делала крутой подъём на этаж выше. Вцепившись пальцами в перила, так, что костяшки побелели и кожа натянулась, она пыталась успокоить бешено бьющееся сердце. Ей не хватало воздуха. Вдох. Выдох. И всё по новой, пока кислород не прояснит голову и не разгонит пляшущие точки перед глазами.          

Понимая, что самовнушение не помогает, и она сейчас либо впадёт в истерику, либо отключиться, трясущимися руками пошарила в сумке и, зажав между пальцами булавку, с силой вогнала в бедро, чувствуя, как рвётся кожа, затем всплеск боли... стало немного легче.

«Ты должна попытаться снова, — уговаривала она себя, но в голове крутилась лишь одна мысль. — И как его теперь хоронить, он практически снёс себе пол головы?»   

Достаточно было лишь секунды, чтобы эта картина навечно отпечаталась в её памяти, врезаясь глубоко в сознание. Один взгляд и ей уже никогда не избавиться от увиденного. Этот последний миг стал тем единственным, что в одночасье перечеркнул все прежние воспоминания об этом дорогом ей человеке. Это бледное тело Лана будет видеть перед собой, когда будет вспоминать о мужчине, заменившем ей отца.

Она знала, что нужно вернуться и взглянуть на всё более спокойно и не предвзято. Если вообще такое возможно. Знала, что шанса понять, что же там произошло, может больше и не представиться. Как только она позвонит в полицию, дороги назад не будет. Та появиться в считанные минуты, разгоняя воем сирены дремоту городских улиц, и вечерний городок взбунтуется, припадёт к окнам и замрёт в ожидании.

И уже завтра всё изменится. Новости в таких местах расползаются слишком быстро, почти мгновенно. К вечеру каждый второй будет знать, что произошло в этом многоквартирном доме с окнами, выходящими на городской парк. Обсудят и забудут, отодвинув в самый дальний ящик, а ключ выбросят подальше, чтобы не напоминать себе, не рушить свой идеальный мир, быть лишь сторонними наблюдателями, словно из-за страха быть запачканными. Забудут так же, как забыли и Николаса и то, что с ним произошло. Словно это не про них, словно не рядом с ними происходили все эти ужасные вещи.

Она представила, как все вокруг станут шептаться, об обрушившемся на головы всей её семьи проклятье. Первым в череде несчастий — исчезновение маленького Николаса, затем Клара до сих пор скрытая от посторонних глаз, следом Агата и, наконец, Ян. Кто следующий в этой до жути последовательной цепочке? Кому предстоит завершить этот цикл?    

Быть последней!

Время неумолимо ускользало, и нужно было, наконец, принять какое-то решение.