— Практически, как и все мальчишки, — пожала она узкими плечами. — Иногда попадал в истории, но ничего необычного. Все через это проходят. Немного замкнутый, рассеянный, я бы даже сказала.
— У него были друзья в детстве?
— Возможно, но я уже и не помню. Юстас больше любил проводить время в одиночестве, часто слушал музыку. Я больше книги любила, романы там, приключения, а для него чтение было сущим наказанием. У Юстаса было заболевание — дислексия. Письмо и чтение давалось ему очень тяжело.
— А подружка у него была?
— Не знаю, никогда не видела, чтобы он приводил девушку к нам домой или просто прогуливался по улице, — женщина сцепила пальцы на коленях, слегка раскачиваясь на стуле.
— А когда он уехал, сколько ему было?
— Дайте подумать, осень восемьдесят девятого... Мне тогда было почти тринадцать, а он на шесть лет старше. Да, точно — девятнадцать.
— А куда он уехал, вы или ваши родители знали?
— Думаю, отец был в курсе. Я не спрашивала.
— У вашего брата была машина?
— Да. Отец подарил свой старенький седан, как только Юстас получил водительское удостоверение. Я уже и не помню, какой марки.
— А цвет машины вы помните?
— Тёмно-синий. Брат был просто счастлив! Отец много позже говорил, что это было ошибкой, вообще что-либо ему дарить. Был зол, просил не упоминать о Юстасе в его доме, говорил, что тот умер для него.
— Между ними произошла ссора?
— Скорей всего, — пожала она плечами. — Но мне об этом, к сожалению, ничего не известно. Если бы я знала, что между ними стряслось, то попыталась примирить их.
— Может у вас были какие-нибудь предположения на этот счёт? — не унимался бывший следователь.
— Я только знаю, что он перестал посещать нашу церковь. Столько лет и всё напрасно. Он был певчий. На слух прекрасно всё воспринимал. Вы бы слышали, какой у него был чистый голос! — её улыбка стала грустной. — Но это было задолго до его отъезда.
— А что с церковью? — спросил Новак.
— Не знаю. Он просто перестал туда ходить, поклялся, что ноги его там больше не будет. Говорил, что отец не понимает его. Это всё что я знаю.
— А после того, как ваш брат уехал, он навещал вас?
— Несколько раз приезжал, но останавливался в доме деда за городом. Здесь ему было не интересно, так он говорил. Отец, ещё до ссоры, ездил к нему пару раз, но пробыл не долго.
— Ваш отец не говорил, где в то время жил ваш брат?
— Нет.
— А в последние годы он не появлялся?
— Был лишь однажды, за месяц до того, как нам сообщили, что он считается без вести пропавшим. Позже приходили из полиции, сказали, что вероятно он утонул, — невидящим взглядом смотрела она в окно. — Долгое пребывание в холодной воде и всё такое. Юстас словно предчувствовал свою гибель — приехал проститься. Он нисколько не изменился, побыл неделю и так же, как и в прошлый раз внезапно уехал. Я уже давно смирилась с мыслью, что мы стали чужими за те годы, что прожили порознь. Ничего общего. Ему была не интересна наша жизнь, единственное, что вызывало у него интерес — это общение с моими мальчиками.
— У вас есть дети? — голос Новака выдавал тревогу.
Женщина гордо кивнула, пояснив, что у неё растут два сына. Лану передёрнуло, едва она представила, что этот человек, возможно замешанный в похищениях и убийствах, при этом тесно общается с детьми своей сестры.
— Сколько им?
— Младшему через месяц будет семь, а старшему исполнилось десять, — с улыбкой произнесла она. — Юстас души в них не чаял! Проводил практически всё время с ними. Они вчетвером — вместе с нашим отцом были неразлучны в те дни. Видимо всё же помирились, отец не мог оставить его ни на минуту. Или предчувствовал беду... Но страшнее всего было то, что мы так и не смогли похоронить его. Мой отец так и не смог оправиться после этой страшной трагедии.
— Он живёт с вами?
Она взглянула на него так, словно не могла понять шутит он или говорит серьёзно.
— Мой отец покончил с собой в феврале прошлого года. Застрелился из ружья... — взгляд её заволокло, на глаза выступили слёзы. — Я удивлена, что в полиции этого не знали?
— Извините, память меня последнее время подводит. У вас были какие-нибудь предположения, почему он покончил с собой?
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Всё, что я нашла, приехав его проведать, это его тело и Матильду рядом — кожа да кости. Просто ужасно!
— Матильда?
— Это его собака, дратхаар. Очень старая, практически слепая к тому времени. Бедное животное! Несмотря ни на что, она не оставила своего хозяина. Полиция тогда сказала, что он умер за неделю до того, как я его нашла. Думаю к этому всё и шло. Мой отец в последние годы довольно часто прикладывался к бутылке, стал неуправляемым. Сначала это не вызывало тревоги, но в последние несколько лет он стал просто невыносимым.
— Он из-за трагедии с вашим братом стал пить?
— Думаю, нет. Хотя я не уверенна, — она, казалось, впервые задумавшись об истинной причине алкоголизма отца.
— А раньше он выпивал?
— Как и все, по праздникам и выходным, — отозвалась женщина, пожимая плечами.
— Что же стало причиной?