Prognosis bona (СИ)

- Я скучаю по полотенечным мерам, - признался Габриэль. Они были дома одни тогда, Кроули ушел на свою смену, но Габриэль так и не смог набраться смелости и спросить брата о том, как он будущее видит. Майкл же, напротив, посмеялся и поинтересовался, знает ли Люцифер вообще понятие выражение «планирование будущего». Майкл так и остался в их родном городе, хотя, к своему огромному удивлению, Анна ему действительно подошла, и хотя она не хотела уходить с работы, в какой-то из месяцев зимы ей пришлось оставить работу… Из-за беременности. У них не было никакой свадьбы, но тем не менее Люцифер не был бы Люцифером, если бы не вызнал и не вломился в самом начале сочетания, заявив, что брат женится без свидетеля в его лице только через собственный труп (заметьте, не Люцифера). Габриэлю впервые показалось, что они неплохо справились в итоге без отца, тем более что за советами он мог идти аж к трем мужчинам сразу. Однако с каждым годом он все меньше в них нуждался.

Все это было в прошлом. Ребенку Майкла исполнилось полтора, и он категорически не любил встречи со всеми своими дядями, особенно Люцифером, что родило огромное количество суток. Однако из-за огромного расстояния они виделись совсем редко. Жизнь как-то быстро вошла в какое-то русло, ставшее привычным, и в один день Габриэль даже потерял счет дням недели, а ему только и было, что двадцать лет. Как-то незаметно жизнь проходила мимо без ощутимого продвижения вперед, и вскоре Габриэлю было трудно выбраться из мыслей о том, что все безвыходно.

Он не мог этого объяснить никому, но к моменту лекции о коме Габриэль потерял самого себя, того легкомысленного болтуна с пылким темпераментом перед первым курсом. Эта лекция должна была стать предпоследней перед долгим летом, которое Габриэля не радовало. Уходил университет, миновала сессия, работа оставалась, но ничего не добавлялось. И вроде бы вот он, шанс снова ожить, а он должен сидеть на какой-то микробиологии и с трудом выносить эту тоску. Глубоко вздохнув, он сложил все тетради в сумку и, подняв руку, попросился выйти. Занятый приготовлениями к лабораторной, преподаватель на него даже не посмотрел, и Габриэль вышел из аудитории, а потом и из университета никем не замеченный.

Он работал по пять суток в месяц, четыре из них субботы и одно в воскресение, так как Сингер пошел ему на встреч из-за учебного плана. Необычно было подниматься на отделение, проявив пропуск на входе, в будний день, в часы приема родственников, когда по этажам шастало огромное количество народу, и каждый не обращал на него внимания, пока он не переоденется в форму. Он открыл дверь сестринской своим ключом, спешно переоделся и заглянул за угол коридора – ровно там, где два года назад узнал о Кроули и Люцифере – обнаружил, что ординаторская открыта. Подходя к ней, он вновь услышал знакомые голоса:

- … На этот раз я совершенно точно уверен, что из этого состояния ни один малец во всем мире не выведет вашего новичка. Повторюсь, его травмы несовместимы с жизнью, и даже если какое-то чудо произойдет, то он погибнет не из-за краш-синдрома, так от чего-нибудь другого! Они отдали его нам спустя неделю попыток – а неделя для их отделения это большой срок – просто умирать, и я не позволю , чтобы его смерть зачлась нашему отделению, тем более, если на нашем отделении не будут приняты все возможные меры, а начнется опять эта мистика с возвращением души в тело! Это мое последнее слово, доктор Кроули!

- Вам не убудет от того, что мальчик попробует сделать это хотя бы раз. Два года назад мы обсуждали ту же проблему и, как видите, мистер Винчестер живет и здравствует, не испытывая серьезных проблем со своим здоровьем. Мы не обязаны сообщать об этом эксперименте, но вы назначены его лечащим врачом, и я не стану ничего делать без вашего разрешения. Тем более, что и ответственность за него тоже будет ваша.

- Хорошо, ваше слово, вы у нас теперь любимчик Сингера, да и Ширли, когда ему Винчестер тачку подогнал, но я глубоко не одобряю ваши методы лечения, доктор Кроули! – и Милтон тут же замолчал, хотя и не вышел из ординаторской. Впервые на памяти Габриэля первым не выдержал Кроули. Вылетев из кабинета раздраженно, он сперва даже не заметил Габриэля (который, кстати говоря, из-за опеки старшего брата набрал пару килограмм, особенно на щеки), но потом посмотрел на него так раздраженно, что Габриэль даже попятился.

- Извини, - пересилив себя, все же произнес Кроули, тут же остывая.

- Вы же знаете, что это не сработает, так почему? – спросил его Габриэль, семеня следом по направлению к знакомой палате. Он и сам знал, что в нем нет никакого дара и быть не может, то было простым совпадением, но и только. – К тому же, я слышал, в его коме виновато критическое состояние организма, но вовсе не психика.