Программа

Поднеся кольцо к губам, я целую его, думаю о том, где мог бы быть Джеймс. Мы ничего не знаем о Программе, о том, что там делают с людьми. Несколько месяцев назад в новостях проводили расследование, но его оттеснил на задний план рост количества смертей. Любые мелкие нарушения, которые они нашли, то, что пациентам давали слишком много лекарств, привязывали к кроватям — отбросили в сторону и сосредоточились на результате. Никто из Программы не погиб. Они все окончили школу, им исполнилось восемнадцать, и они исчезли с радара правительства.

Я опускаю руку и смотрю на сильное течение подо мной. Высота около двадцати футов. Река здесь довольно глубокая, и я не ударюсь о дно, но меня все равно затащит под воду. Течение унесет меня, так же как и Брейди в тот день. И, как и он, я не буду с ним бороться. Я позволю тьме овладеть мной.

Я закрываю глаза и тихо прошу прощения у родителей, у всех, кого я подвела. И потом... падаю.

Ветер с силой бьет мне в лицо, и от ощущения падения я чувствую холодок в животе и резко вдыхаю, ударившись о воду. Меня охватывает пронизывающий холод, холодная вода льется мне в рот, и я размахиваю руками, погружаюсь все глубже, и меня несет вперед. Там темно и холодно, и я тут же прихожу в ужас, отчаянно пытаюсь найти что-то, за что можно зацепиться. Изо всех сил пытаюсь вздохнуть, но вместо этого захлебываюсь водой, и мое тело корчится в конвульсиях. О, Господи. Я тону! Мою грудь сдавливает, и я понимаю, что не хочу умереть. Я не хочу здесь умереть!

В этот момент сое тело ударяется о камень, из-за чего я наполовину приподнимаюсь в воде. Я держусь за камень, и река льется из меня, пока я не решаю, что потеряю сознание и все равно умру. Горло у меня саднит, легкие горят. Я не чувствую руки и понимаю, что она может быть сломана. Я сосредотачиваюсь на дыхании, даже хотя горло у меня сдавило. Адреналин помогает мне оставаться в сознании, но за ним стоит такой страх, какого я еще не знала. Уязвимость, какой я еще не чувствовала и никогда больше не захочу почувствовать. Я начинаю хныкать.

Река течет вокруг меня, ноги утягивает течение, но я держусь, прислушиваюсь к моему неглубокому дыханию. Глаза у меня опухли, покраснели, и я моргаю, глядя на мир вокруг. На зеленые листья, серые камни, на отблеск заходящего солнца на воде.

Я кладу голову на сломанную руку. Одежда прилипла ко мне. Я гляжу на кольцо. Я не смогла убить себя. Не смогла уйти, как сделали многие другие. Может в свой последний момент они передумали, но у них не было камня, чтобы зацепиться за него. Я начинаю рыдать, когда думаю о Брейди и о том, что мне нужно было прыгнуть в воду раньше. Может, он хотел жить. Может, это я виновата, что он не выжил.

Я забираюсь на камень и плачу, пока все мысли не исчезают, и я не выдыхаюсь. Когда я чувствую опустошенность, я собираю все силы и перебираюсь через камень на берег. Ноги так онемели от холода, что я едва чувствую, как они касаются земли. Рука провисает, и один из ботинок я потеряла в реке. Когда я, наконец, добираюсь до машины, уже темнеет. Я оставила ключ в замке зажигания, когда я поворачиваю его, поворачиваю обогреватель, чтобы медленно оттаивать под теплым воздухом.

Я смотрю в ветровое стекло и думаю о том, когда Джеймс вернется из Программы. Может, какое-то время они не разрешат мне подходить к нему, но в конце концов позволят. И Джеймс не такой, как остальные. Он умен. Изобретателен. Что если его не опустошат? Что если он вернется и вспомнит меня? Если бы на его месте была я, если бы меня отослали в Программу, я бы сделала все возможное, чтобы помнить его. Я бы нашла способ. Я должна верить, что и Джеймс найдет. Я должна верить в него.

* * *

Отец сидит на ступеньках крыльца, когда я завожу машину на подъездную дорожку. Он сразу подпрыгивает, несется ко мне. Я выключаю двигатель и жду, пока он с силой не открывает дверцу.

- Слоан! - говорит он, и потом замолкает, когда видит меня. - Что произошло?

Я медленно поднимаю на него глаза.

- Я пыталась научиться плавать, - говорю я и пожимаю плечами. В этот момент руку пронзает резкая боль. Я морщусь и смотрю на нее.

- Тебе больно? - он наклоняется, чтобы коснуться меня, но я уклоняюсь от него.

- Не трогай ее, - говорю я, - думаю, она сломана. Течение было слишком сильным, и …

- Хелен! - отец кричит через плечо, зовет мать.

- Пойдем, дорогая, - говорит он мне, осторожно подхватывая меня за здоровый локоть и помогая выбраться.

- Где ты была? - кричит мать, быстро выбежав из дома. Ее кожа под светом лампы на крыльце кажется бледной. Она ощупывает меня, откидывает мокрые волосы, она смотрит на порезы у меня на щеке.

- Я попробовала научиться плавать, - говорю я и смотрю в ее усталые глаза. - Я знаю, что отвратительно вела себя, и подумала, что, может быть, так все исправлю.

Мать всегда хотела, чтобы я научилась плавать, даже хотя я и боялась воды. Когда моего брата не стало, я поклялась, что не буду учиться. Но я надеюсь, что от этой лжи ей станет легче.

- Прости, - добавляю я, опустив голову.