Программа

 - Вы с Джеймсом вступали в физическую связь? – спрашивает доктор Уоррен.

Я смеюсь.

 - В нашей школе не занимались физическими упражнениями.

 - Это не то, что я имею в виду, Слоан.

Конечно, я понимаю, что она имеет в виду, но это не ее дело. Я не доверяю доктору Уоррен.

 - Что в таблетках? – спрашиваю я.

Она вздыхает.

 - Мы каждый раз возвращаемся к этому. И ответ всегда один и тот же. То, что поможет тебе расслабиться.

Я медленно качаю головой.

 - Нет, - говорю я, - больше, чем только это. Они заставляют меня говорить с вами, даже хотя я и не хочу.

Доктор Уоррен долго смотрит на меня, ее глаза сканируют меня, как будто она взвешивает ответ.

 - Давай вернемся к Джеймсу, – говорит она. – Разве ты не о нем по-настоящему хочешь поговорить?

Я вздрагиваю, услышав его имя, мне снова напоминают, как сильно я скучаю по нему. Кабинет становится прозрачным, воспоминания четче, чем мир вокруг меня. Я бы сделала все, чтобы вернуться к нему.

 - Да, - я сдаюсь и отвечаю на вопрос. – У нас с Джеймсом была физическая связь. Он – тот тип, который предпочитает физический контакт.

 - Это я уже поняла.

Мне не нравится то, как она говорит это, как будто без Джеймса я все еще была бы девственницей и сейчас сидела бы дома с родителями и пекла печенье.

 - Именно я хотела этого, если вам нужно знать. Он был бы не против того, чтобы подождать, - тут я замолкаю, - ну ладно, он был бы не против того, чтобы подождать чуть дольше.

 - Вы были осторожны?

Я кривлю губы.

 -Да, мама. Мы всегда использовали презерватив, потому что никогда не захотели бы родить ребенка в этом запутанном мире.

 - Презервативы не всегда…

 - Слушайте, – говорю я, - я знаю статистику, но мне теперь вряд ли стоит об этом волноваться, разве нет?

Голос у меня звучит резко, и доктор Уоррен отворачивается. Я разозлилась из-за того, каким она представляет себе Джеймса, и я хочу все ей разъяснить. Я хочу сказать ей, что она может только мечтать о том, чтобы в ее жизни был кто-то, похожий на него.

 - Может, мы можем поговорить о твоем первом поцелуе.

Я ухмыляюсь и сворачиваюсь в клубок. Лекарство расслабляет мои напряженные мышцы, снимает все запреты.

 - Ты первой поцеловала его? – спрашивает доктор Уоррен, как будто она моя лучшая подруга.

 - Нет, - говорю я, сердце громко стучит у меня в ушах. – Я была бы слишком напугана. Слишком стеснительна. Джеймс тогда был то горяч, то холоден. Я не знала, что думать.

Доктор Уоррен откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди, и улыбается.

 - Расскажи об этом, Слоан. Расскажи мне все.

Я понимаю, что она права: я действительно хочу поговорить о Джеймсе. И как только я начинаю, я готова оставаться с ним целую вечность. Даже если только в моих мыслях.

 - Он часто посылал мне записки, - говорю я. – После того, как он признался в своих чувствах, он оставлял записки у меня под подушкой. Письма, которые он писал мне. Сначала было больше похоже на то, что он ругается со мной. Он рассказывал о том, как его бесит то, что я ему нравлюсь, но в следующей строчке объяснял, что это из-за того, что все время он скучал по мне.

Я смеюсь.

 - Он много говорил о том, чтобы поцеловать меня. Говорил, что, может, нам улизнуть в кино, только вдвоем.

Доктор Уоррен делает запись в папке.

 - Джеймс кажется сложным человеком.

 - Вообще-то все наоборот. Он хочет, чтобы все был проще, а то, что мы с ним встречались… это все усложняло.

 - Как долго приходили письма?

 - Почти каждый день в течение месяца. Но через несколько недель я начала оставаться с ним в одной комнате. Мы шутили, действительно смотрели друг другу в глаза. Брейди говорил, он был рад, что я прекратила странно себя вести, и мне казалось, он знает. Что он должен был заметить, как мы с Джеймсом смотрим друг на друга.

 - В первый раз, когда мы с Джеймсом поцеловались, – говорю я, - он сказал мне, что с этого момента он всегда будет должен целовать меня. Только меня. Я чувствовала себя такой особенной, такой любимой. Но потом я начала беспокоиться, что, может быть, я читаю о поцелуях слишком много. Я так боялась потерять его, а он ведь даже не был моим.

 Через неделю Джеймс заехал за нами с Брейди, чтобы отвезти нас на реку, но Брейди в последнюю минуту передумал, сказал, что у него свидание, но мы с Джеймсом должны поехать. Мы едва дождались, пока он выйдет из комнаты, чтобы отправится в путь, но я нервничала. Джеймс ничего не говорил о поцелуе, и больше писем я не получала.

Джеймс отвез нас туда, и по пути мы не разговаривали. На мне был купальник. Под футболкой и шортами, даже хотя я и не планировала заходить в воду. Мы как будто притворялись, что будем делать то же, что и каждое воскресенье. Когда мы приехали, Джеймс расстелил для нас покрывало, выложил на него из рюкзака немного еды, и потом разделся, оставшись в плавках. Он пошел купаться, оставив меня там.

 - Но почему он был так холоден, ведь он уже поцеловал тебя? – спрашивает доктор Уоррен.

Я смотрю ей в глаза.

 - Джеймс… как бы силен он ни был, он очень боится быть брошенным. Когда ему было восемь лет, его мать оставила его в машине на вокзале.

Я резко вздыхаю, чувствуя его боль.