Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

 — Эх, нелёгкая принесла тебя. Мать плачет, отец хворает, сестра с мужем в ссоре, другая сестра за басурманина замуж собирается. А тебе и дела нет…

Я слушал его бредовые слова, и меня постепенно охватывала паника. Откуда знает?! Значит, родители обо мне беспокоятся, а я здесь завяз и корни пустил? Но как он узнал про Таньку, с кем встречается эта оторва?.. Краем уха ещё в прошлой жизни я слышал, что сестра подобрала себе в университете какого-то то ли китайца, то ли ещё кого, но на тот момент меня это не интересовало. И Оля, значит, совсем с Алтти разругалась, а ведь из-за меня. О, Господи, что же я и вправду здесь сижу?! Надо срочно ехать разыскивать Марио Дури, пока не поздно!

 — Будет тебе слушать его бред. Впечатлительный, как английская барышня.

 — Хотел бы я, чтобы его слова оказались бредом, — тяжело вздохнул я и погрузился в свои неутешительные думы.

В тот же день через пару часов после литургии состоялось крещение в православную веру Стефано и Паолины. Сам Пётр Иванович стал для римского «виртуоза» крёстным отцом, а Софья Васильевна для внебрачной дочери своего мужа — крёстной матерью. Надо сказать, Стефано был в полном восторге, хотя Доменика долго пилила его по этому поводу, когда мы выходили из церкви:

 — Стефано, ты разве не понимаешь, что предаёшь свою Родину этим поступком? И всех тех, кто для тебя так много сделал?

 — Нет, Доменика. Ты не права. Я не предавал свою Родину и буду прославлять Италию до конца дней своими деяниями в области науки. Что касается конфессии… я давно сделал выбор и не отступлюсь от него. Возможно, мне суждено стать первым европейским кастратом, обвенчанным в церкви…

 — Ошибаешься, Стефано. Первым буду я, — с горькой усмешкой заметил я, имея в виду предстоящую свадьбу, назначенную на конец октября 1726 года. Свадьбу, условия которой были столь ужасны для невесты, что лучше бы она не состоялась.

Комментарий к Глава 61. Знакомство с семьёй и сюрприз из Неаполя Вечернее богослужение в православной церкви

Имеется в виду 29 октября (по новому стилю 11 ноября), день памяти Анастасии Римской

====== Глава 62. Хорошая новость и продолжение знакомства ======

Весь последующий день я размышлял над словами юродивого Тришки, пытаясь хоть как-то успокоиться и подавить наползающую панику. Больше всего я, конечно же, переживал о своих родителях, оставшихся в полной неизвестности о моём местонахождении и существовании вообще. Возможно, меня в моём времени уже давно объявили пропавшим без вести. Возможно, на почве потрясения у моего бедного отца вновь обострилась гипертония, и в этом, опять, виноват я. Не говоря уже о пролитых за всю мою бестолковую жизнь слезах матери, для которой я даже не постарался сделать ничего хорошего, так бесславно и подло исчезнув. Нет, надо срочно что-то решать, я не хочу, чтобы из-за меня страдали мои близкие!

Первостепенной проблемой теперь был поиск Марио Дури, вернее, чертежей, которые ему удалось (если удалось) спасти от уничтожающей руки неаполитанского короля. Где искать его? В каких лесах средней полосы России? Увы, в том ярком сне, увиденном в страшном доме, я не смог разглядеть его лица, по которому было бы гораздо проще узнать его. Поэтому параметрами поиска являлись лишь имя, фамилия, национальность и, так сказать, особенность голоса. Действительно, итальянского «виртуоза» в России того времени можно было вычислить с хорошей точностью. Осталось только выяснить его предполагаемое местонахождение, для чего я решил воспользоваться древнейшей информационной сетью — слухами и сплетнями. Поэтому, подавив свою искреннюю ненависть к таковым, я решил предаться этому не особо достойному занятию.

Как раз для этого подвернулся удобный случай: на следующий день, часам к пяти, как раз к вечернему чаепитию, должны были вернуться из столицы брат и сыновья Петра Ивановича, вот от них-то я и ожидал услышать последние новости. По моим гипотезам и обрывкам, услышанным от Стефано, которые сам Стефано, в свою очередь слышал от падре Джероламо, когда тот пересказывал беседу с Витторией Дури, неаполитанец с наибольшей вероятностью добрался до России на корабле. А поскольку главный порт для «приёма и передачи данных» находился в Питере, то Марио не мог не оказаться там и, соответственно, остаться не узнанным.

Поздно вечером меня вновь вызвали в кабинет к Петру Ивановичу, только на этот раз не для совместной молитвы, а для какого-то серьёзного разговора, как передал мне лакей Кар-Карыч. Делать нечего, пришлось прервать вечернее занятие музыкой — я как раз выполнял самостоятельную работу по освоению нового материала, а Доменика в своей комнате дописывала «Спящую Красавицу» на стихи Петра и Александра Фосфориных.

Пётр Иванович сидел за письменным столом с пенсне на носу и сосредоточенно читал какое-то письмо. Не желая отвлекать князя, я некоторое время молча стоял в дверях.

 — Запри дверь на ключ и садись напротив, — приказал предок. — Предстоит разговор особо важный.

 — Я вас внимательно слушаю, — как можно более вежливо ответил я, присаживаясь в кресло.