Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

 — Их светлости потом придут, когда настроение будет, — пояснил я. — Надо бы теперь этих ребят прослушать.

На прослушивание хора ушло минут двадцать, к счастью, парни оказались послушными и проявили почтение к необычной маэстро. Это и неудивительно, солдаты, всё-таки! Тем не менее, из всего хора Доменика смогла выделить всего троих с действительно хорошими, подходящими для оперы голосами — двух теноров и одного баса. Поблагодарив хористов за внимание, Доменика пригласила троих вышеупомянутых на завтрашнюю распевку. Что ж, посмотрим, что получится из этого невообразимого эксперимента, инициатором которого являлся Пётр Иванович.

Комментарий к Глава 63. Задача обучения с учителем Кант (от лат. cantus пение, распев) — старинная многоголосная духовная и светская песня для вокального ансамбля или хора, как правило без инструментального сопровождения. Подобные песни были популярны в России в эпоху Петра I.

Имеется в виду праздник Крещения Господня, отмечаемый 19 января. В православной церкви, в течение всего Рождественского поста (28 ноября – 7 января) и Святок (7-19 января), таинство венчания не проводится.

Ауфтакт — дирижёрский жест (взмах), предшествующий начальной доле звучания.

====== Глава 64. Неожиданная информация ======

К пяти часам трудный учебный день закончился, и мы с Доменикой наконец могли отдохнуть в одной из наших комнат. Удивительно, но она даже не выглядела уставшей, наоборот, она словно светилась от счастья. «Для меня не существует более высокой награды, чем иметь возможность заниматься музыкой и приобщать к ней других», — эту фразу я слышал от Доменики ещё в Риме после нашего с ней урока, и я искренне восхищался тем, с какими ответственностью и полной отдачей эта прекрасная женщина подходила к своей педагогической деятельности и понимал, что это не просто работа, это — призвание.

Отдохнуть наедине нам вновь не дали, настояв на посещении очередного, к счастью, не безумного чаепития. В беседке присутствовали все уже знакомые нам лица, за исключением Данилы и Гаврилы: как сказал Павел Иванович, эти деятели отправились в соседнее поместье, к Сурьминым, играть в карты на деньги, в связи с чем Пётр Иванович страшно возмутился, пообещав всё-таки отходить их розгами.

Признаюсь, я не стал ничего говорить о сегодняшней выходке братьев, не столько из жалости к их спинам, сколько из-за вшитой глубоко в сознание солдатской установки: «Стукач — не человек». Если нужно будет, я сам с ними разберусь. В конечном итоге Пётр Иванович сам узнает, что они отказались посещать занятия и примет какие-либо меры воздействия. Поэтому, на вопрос, каковы успехи у Данилы и Гаврилы, я ответил, что прослушивание перенесли на завтра в связи с тем, что я счёл нужным избавить возлюбленную от дополнительной нагрузки на сегодня.

К завтрашнему уроку Пётр Иванович, по моей просьбе, пообещал также привести мальчишек из церковного хора, чьё пение мне вполне понравилось, и я подумал, что из них точно вырастут неплохие музыканты. Князь поддержал мою идею и согласился, что голоса у ребят действительно красивые.

 — По какому принципу вы набираете мальчиков в хор, ваша светлость? — поинтересовалась Доменика во время чаепития.

 — У кого есть голос, те и поют. Часть из крепостных, часть — из семей священников. Иногда — и дворянские дети. Мои болваны лет десять назад соловьями заливались. И как пели! Теперь что? Даже к литургии не соизволят явиться. Сейчас в нашей церкви верхние голоса поют сыновья отца Иоанна и его брата, дьякона Иллариона.

При этих словах Доменика и Стефано с удивлением воззрились на князя, словно он сказал что-то из ряда вон выходящее. Только потом до меня дошло, в чём дело: в православии, в отличие от католицизма, духовенство делится на белое и чёрное. К последним относятся монахи, первые же, в основном, являются людьми семейными. Представители белого духовенства, хоть и имеют некоторое ограничение в духовной карьере, но зато, как правило, лучше понимают психологию простых мирян. Об этом я узнал от своего крёстного, отца Филофея, ещё пять лет назад, когда я, после неудачной женитьбы, в порыве эмоций сообщил ему о своём желании уйти в монастырь. Крёстный тогда отговорил меня от этого безумного поступка, посоветовав не торопиться с решениями, и, как выяснилось, он был прав.

 — Не удивляйтесь, друзья, — вмешался я в беседу. — Насколько я знаю, в православии священнослужителем вполне может стать женатый человек.

 — Эх, Карлаччо! Упустил ты своё счастье! — вздохнул Стефано. — Поехал бы со мной, сменил конфессию и женился бы беспрепятственно для духовной карьеры!

 — Не нужно ему это, Стефано, — мягко возразила Доменика. — Поверь, я хорошо знаю твоего брата и его взгляды. Они не такие, как у тебя. Карло — абсолютный католик, как я. Твоё же мировоззрение всегда было более близко к восточному христианству. Я прекрасно помню твоё дерзкое высказывание о том, что Папа… о нет, я не могу это повторить!