Прогулка в бездну

Без внутреннего содрогания на это смотреть было нельзя. Видела я однажды что-то подобное… Когда мы гостили у Повелителя демонов и Олейор с Гадриэлем уговорили его порадовать их боем с сыновьями.

— Я был прав, когда предположил, что у Вас душа Воина.

Я не успела моргнуть глазом, как он, бросив мечи охране, оказался рядом со мной.

— Вы льстите мне, Ялтар…

— Я просил Вас называть меня просто Вилдором.

— Тогда я должна буду просить Вас называть меня просто Лера. Если это, конечно, не нарушает правил приличий….

— Правила приличий на Дариане диктую я. — С некоторой жесткостью в голосе резко оборвал он меня. — И, возможно, именно этого я и добивался, моя прекрасная Лера. — И, даже не дав мне опешить от тех слов, что он произнес, без всякого перехода добавил. — Я поставил на Вас защиту. На тот случай, если Вы будете недостаточно внимательны и пропустите удар.

— Вы намекаете на то, что моя неуклюжесть не принесет мне вреда? — С легкой насмешкой в голосе уточнила я, обливаясь при этом холодным потом.

— Что Вы… Разве я могу позволить себе ТАКУЮ грубость.

Как мне не хватало его лица. Как я жаждала увидеть подтверждение своим догадкам в движении его губ, трепете ноздрей, гармонии или диссонансе того, что оно отражало. Но… Кодекс Чести Воина такой возможности мне не давал.

— Мой Ялтар, — Сэнар влез в наше общение, словно напоминая мне о том, что я здесь, в общем-то, не для развлечений, — я могу просить Вас…

— Твоей госпоже ничего не грозит.

От его голоса повеяло леденящим холодом, и я едва не отшатнулась, когда он склонился ко мне и шепотом, как заговорщик, тихо проговорил.

— Ваш тер, Лера, один из сильнейших воинов Дарианы. Он мог бы уже давно командовать эшелоном, если бы при этом не был невоздержанным на язык. Но, смею Вас заверить, его присутствие рядом с Вами для меня желанно, потому что является гарантом Вашей безопасности. Так что не будьте к нему слишком строги.

И отошел к центру площадки. По пути приняв у скользнувшего к нему воина короткий меч, очень похожий на тот, что подобрали мне, и кинжал.

Взгляд в мою сторону, и его тело взорвалось каскадом связок. Лезвие меча вычерчивало в воздухе замысловатый вензель, сложность и великолепие которого комком встало в моем горле. Его тело двигалось так мягко, что ткань набиру не трепетала вокруг него раненой птицей, а напоминала поймавшие попутный ветер паруса.

И если его желанием было лишь познакомить меня со своей техникой, то добился он совершенно иного — мое сердце стонало, не в силах совместить в себе знания об этом существе и ту красоту, что представала перед моими глазами.

Но… как бы то ни было, я должна была не просто взять себя в руки, я должна была сделать шаг и обнажить меч. Против того, чье искусство воина значительно превышало мое.

Вот только… выбора у меня не было.

И я сделала этот шаг, похоже, удивив не только себя, но и его. Что ж… мысль о том, что это приглашение могло быть изощренным испытанием, тоже появлялась в моей голове.

Меч в моей руке стал частью меня, пальцы ласкали его рукоять, делясь своим теплом и верой пусть и не в победу, так в смерть достойную, чтобы ее принять.

Он атаковал сразу. Не давая мне скидки на то, что я — женщина, что моя победа над Ярангиром была, скорее, победой Асии, что за моими плечами сорок с небольшим лет жизни, а за его…

Впрочем, на поблажки я и не рассчитывала. Как и тогда, когда меня гонял мой будущий муж. Так что от его атаки я ушла на чистых рефлексах, даже не задумываясь о том, что делает мое тело. А оно, даже зная о защите, предпочитало не допускать своей встречи с таящимся на острие его лезвия небытием. Его следующую попытку как можно скорее закончить этот бой я смела своей атакой. Которая, как того и следовало ожидать, ни к чему хорошему для меня не привела. Навешанное на меня заклинание вспыхнуло зарницей, фиксируя удар. Только меня это нисколько не остудило: нервное напряжение последних дней требовало выхода и бой был самым простым способом достичь душевного равновесия. И для того, чтобы это случилось, нужно было не просто махать мечом, а хотя бы раз достичь своей цели. А для этого… нужно было понимать, как много от этого зависит.

И нельзя было сказать, что от этого не зависела моя жизнь.

Еще две вспышки озарили защиту, возвещая, что будь это реальная стычка, мне можно было бы уже начинать молить о пощаде, когда мне удалось обманом заставить его раскрыться. Лезвие кинжала скользнуло по черному покрывалу, разрезая его, рука ощутила легкое сопротивление, когда металл коснулся его тела, а ресницы, укутанные в серебряное сияние, скрыли от меня наполненный удовлетворением взгляд.

Я сделала шаг назад, возвращаясь в стойку в ожидании, что он прекратит схватку. Но он лишь искоса взглянул на плечо, по которому и пришелся удар, и кивком головы предложил мне продолжать.

Повторить успех мне, в отличие от него, больше не удалось. Он остановил бой, когда я уже должна была отправиться на встречу с предками от полученных ран.