Прогулки по Кёнигсбергу

30 октября 1965 года в «Литературной газете» было напечатано открытое письмо, подписанное В. Еремеевым — председателем правления Калининградского отделения Союза архитекторов, Л. Зорькиным — главным архитектором института «Калининградгражданпроект», В. Ерашовым — ответственным секретарём Калининградского отделения Союза писателей РСФСР, Г. Зуевым и Шемендюком — Героями Советского Союза, участниками штурма Кёнигсберга:

«‹…› над замком нависла угроза уничтожения. ‹…› Замок, имеющий архитектурно-художественное значение как памятник зодчества прошлых веков, придающий городу своеобразный, неповторимый облик, должен быть спасён!»

«Это будет варварством»

4 ноября 1965 года «подписантов» по очереди вызывали «на ковёр» к Коновалову. В нашем распоряжении оказались эксклюзивные материалы — запись беседы, состоявшейся у Коновалова и секретаря обкома КПСС по вопросам идеологии Д. Н. Никитина с В. Ерашовым.

Коновалов: «Мы пригласили вас для неприятного разговора. Прочитали в „Литературной газете“ письмо о замке. Какой дурак — я ещё мягко выражаюсь, но вы можете подставить другое слово! — мог сочинить и напечатать такое! Сохранять, восстанавливать фашистский замок, гнездо прусской реакции! И этого требуют советские люди, коммунисты, деятели искусства! Ведь это же идиотизм! Это идёт на руку западногерманским реваншистам, они теперь рассыпаются в благодарностях! Нет, какой дурак мог написать такое письмо?! Мы вас слушаем».

Ерашов: «Если вы разговор намерены вести в таком тоне, я встану и уйду. Я никому не позволю себя оскорблять».

Коновалов: «Я вас не оскорблял. Вот, у меня свидетель есть (к Никитину). Разве я его оскорбил?» (Никитин мотает головой.)

Ерашов: «Да, вы только спросили, какой дурак и идиот написал такое письмо… Но ведь подписи этих людей стоят в газете, и вы вызвали меня сюда… Значит, вам известно, кого вы называете дураком. Тем более что вы прекрасно понимаете, что из уважения к вашему возрасту я вам отвечать в таком тоне не могу».

Коновалов: «Хорошо, давайте поговорим спокойно. Давайте условимся: здесь нет ни секретарей обкома, ни члена ЦК КПСС… Есть трое коммунистов. Поговорим на равных, как коммунисты. ‹…› Скажи, как у тебя поднялась рука защищать фашистский замок?!»

Ерашов: «Насколько помню, в четырнадцатом веке фашистов не было и в помине, а были „псы-рыцари“. Но ведь и не они строили замок, а литовские, прусские, чешские крестьяне. Материальные ценности создаёт народ».

Коновалов: «Это фашистский замок, и мы его взорвём!»

Ерашов: «Дело ваше. Конечно, если захотите, то взорвёте. Но это будет варварством».

Коновалов: «‹…› Это — резиденция прусских королей, отсюда они угнетали народ. Взорвём и построим на этом месте новые дома. Чтоб немецкого духа здесь не осталось!»

Ерашов: «…Если следовать вашей логике, то надо взорвать Кремль и Зимний дворец — бывшие резиденции русских императоров… А если искоренять немецкий дух в Калининграде, то надо взрывать все уцелевшие здания, в том числе и дом, в котором мы сейчас разговариваем, ведь это бывшее министерство финансов Восточной Пруссии…»

Коновалов: «Ты вот „Свободную Европу“ слушаешь?»

Ерашов: «Нет, не слушаю. У меня приёмник плохонький, только Москву и Калининград берёт».

Коновалов: «А я вот слушаю! Так вот, они орут: „Спасибо господину Ерашову за то, что он выступил в защиту национальной святыни германского народа!“» (Цитирует запись радиоперехватов — пять или шесть источников.)

Ерашов: «Меня лично мало волнует, что там про меня скажут. Процитирую любимое выражение Маркса: „Стой прямо и не беспокойся, что тень кривая“».

Коновалов: «И что нам теперь делать с этим замком?»

Ерашов: «Думаю, теперь остаётся единственное: сохранить его».

Никитин (поднимается): «Да чтоб моя мать пошла на воскресник — чистить это фашистское гнездо?! Никогда не допущу такого!»

Ерашов: «Ну при чём тут ваша мать? Никто и не просит. Проще всё это делается: позвонить генералу Абрамяну, он выделит полк солдат».

Коновалов: «‹…› У нас в городе тысячи людей нуждаются в жилье, а вы ставите вопрос о восстановлении замка, это потребует огромных расходов, и мы на такое не пойдём никогда».

Ерашов: «Мы не ставим вопрос о восстановлении, мы говорим: надо сохранить то, что осталось. На это средств больших не потребуется, можно обойтись силами общественности для приведения руин в санитарный порядок. Только и всего».

Коновалов: «Мы созвонимся с Москвой и настоим на своём: замок надо взрывать».

Ерашов: «Ваша воля. ‹…› Я остаюсь при своём мнении. Вы меня не переубедили».

Пособники «реваншистов»