Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

Долго ли помнил картину, что увидел на крыльце Митяевой кельи? Помню её и до сего дня, картина эта из разряда "неуничтожимых". Какие эмоции она у меня вызывает? Честно признаюсь: никаких, что и страшно. Погиб товарищ — ну и погиб, мог и я остаться на крыльце его дома в паре с ним: одной немецкой гранаты нам бы хватило с лихвой! Не менее честно хочу спросить себя: почему меня не трогает прошлый ужас? что во мне тогда произошло? И вопросы сыплются один за другим: почему я тогда не пошёл вместе с ним разряжать гранату? Ведь это так интересно! Ново! Немецкая граната от монастырской скуки — первое удовольствие! Что ещё, кроме немецкой гранаты, тогда могло быть интересным?

Но какие-то неведомые силы меня удержали… Что, в восемь лет я был такой смышлёный, что вполне ясно представлял все последствия от игры с немецкой гранатой? Да нет, все последующие занятия "пиротехникой" как иностранного, так и отечественного производства, показали, что я был далеко не мудрец! Совсем и не мудрец! Был не лучше и не умнее ровесников своих. Часто бывал, как и другие мальчишки моего возраста, абсолютным дурачком и "неслухом", когда кто-то из взрослых излагал запреты на общение с пиротехникой. Что военная пиротехника в лучшем случае убивает, а в худшем калечит — об этом взрослые постоянно нам напоминали. Вы, взрослые, предупреждайте, ваша "святая" обязанность удерживать детей от баловства с предметами войны, но право выбора слушаться ваших предостережений, или не делать этого, оставьте Зв мной! Это упрямство для мальчишек повторяется и до сего дня, но с другими предметами.

Сегодняшние вопросы к прошлому: где и как Митяй нашёл гранату? Какой Dummkopf из оккупантов допустил потерю гранаты!? Как, черти меня возьми, но откройте тайну, граната оказалась у приятеля!? А может её Митяй того… спёр? И если "да", то, как он мог такое проделать? Взрослые

немецкие военные ротозей забыли её в капонире!? Или с умыслом оставили? Тайна.

Ну почему у меня нет дара медиума!? Почему не могу войти в общение с душой Митяя и спросить её:

— Ты нашла гранату, или тебе её подарили… или ты… того?

— Успокойся, гранату Митяй спёр у постояльцев, у тех, кто управлял техникой из капониров.

— Как умер Митяй?

— Что его смерть? Мгновенно. Ничего не успел сообразить. Представь взрыв гранаты на своём животе? Взрывная волна и сердце ему вынесла…

— Почему меня мой ангел-хранитель удержал от "сапёрных" работ, а Митяев — отвернулся? Кто, по каким законам и правилам, даёт нам Охранителей? Почему Митяев Хранитель дозволил вынуть чеку на взрывателе немецкой "феньки"? Бес, если ты мне друг, а не просто "квартирант", то открой тайну!

— Пытаешься войти в запретные области знаний! Что тебе знания о Хранителях?

Как-то довелось услышать интересное толкование подобных случаев. Вот как ответил однажды один из иерархов церкви на вопрос:

— Почему Бог допускает гибель невинных детей? — ответ был не менее сильным, чем вопрос:

— Такие дети исторгаются Господом потому, что многие злобы они бы причинили миру по возрастании своём. Нет дитя — нет и его будущих грехов.

Иные объяснения случаю с гранатой:

а) лишил удовольствия разрядить гранату совместно с Митяем мой Ангел-хранитель,

б) я не "составил компанию" из зависти: "Митяй нашёл гранату — и я найду!" — но для меня гранату немцы не оставили. Поздно пришёл в капонир.

Глава 84.

Прогулки летом 42 года. Медитации.

И до сего дня не могу сказать, кто я: "жаворонок", или "сова"? "Совами" рождаются, или становятся?

Если сегодня, по непонятной причине плюнув на распорядки дня заваливаюсь спать после главных новостей по "ящику", что бывают в 21 час столичного времени, то просыпаюсь в четыре утра и все попытки продержаться на лежбище без процедуры "опорожнения мочевого пузыря", хотя бы до восьми часов — превращаются в пытку и ничего не дают. Тогда полностью начинаю понимать выражение "хоть глаз коли". До предела правильное и точное определение бессонницы. Впервые в жизни "хоть глаз коли" услышал от матушки.

Казалось бы, если норма отдыха в виде сна для среднестатистического человека равна восьми часам в сутки, то таковые часы можно проводить лёжа на спине, или боку, в любое время суток. Когда угодно, лишь бы соблюдалась норма в восемь часов. Но это не так, и мать никогда не позволяла нам спать на закате:

— А что ночью делать будешь? — если не ожидался налёт "аспидов" загруженных бомбами.

Да, всё так, как говорила мать: стоило встретить заход светила в дрёме — и бессонница на всю ночь обеспечена. Проверено, и не раз. Но с другой стороны: если точно знаешь, что ночь будет бессонная, что сегодня "аспиды обязательно прилетят", то почему бы умышленно и сознательно не поспать на закате? И проснувшись, в первые секунды не понимать, где я? И что сейчас: утро, или вечер? Сколько спал? какое время суток за окном? Особенно, когда просыпаешься на спине, упершись глазами в небелёный потолок? В такие моменты, без всякого усилия над собой, очень свободно можно перепутать восток с западом. Случалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза