Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

— Чему удивляться? — поясняла супруга мои отклонения в новом поведении поведения — кому прежде было замечать твою "шизу", если начальник цеха сам давно и крепко шизанутый? Что он мог в тебе разглядеть? — ненависть жены к начальнику была выше моей собственной: в давние времена начальник, без пояснений, отодвигал очередь на получение жилья.

Верит ли жена, что бесы могут вселяться в людей? Если "да", то почему не выражает сочувствие!? Не волнуется? Как жена она обязана без объяснений, слепо, выражать сочувствие супругу! Или мои россказни приняла за начало психического заболевания? Однако, странное заболевание: я — слышу беса, жена — не слышит…Или, чтобы уверовать в существование бесов и ей следовало бы заполучить подобного "квартиранта"!? Хотя бы на день… или два? Хотя нет, не нужно жене беса: много будет в семье из трёх человек содержать двух бесов!

День исторического вселения беса закончился так: жена, быстрая на язык женщина, прочитав справку о некрасивом прошлом супруга, не думая, сказала:

— "Недобитый фашистами" — и как приклеила! Секунд пять размышлял: "следует обидеться на новое "звание", или не стОит"?

— Как думаешь, почему не добили?

— Не знаю…

— Ну, вот, "не знаю"… Тогда и не следовало открывать рот…

— А ты знаешь? — слабый семейный "нагрев" грозил закончиться молчанием сторон на срок не меньше суток…

— Догадываюсь. Две версии догадок… "Версии" иначе "вариантами" называют. Первый: не было у врагов на то время методик определения неполноценности обитателей монастыря. Видно, циркуль, коим черепа измеряли, в тот раз не захватили с собой. А как было убивать не обмерив?

Как "на глазок" определять: "полноценный, или нет"? Это ведь немцы, у них без документирования ничего не делается!

Версия два: в монастыре были другие немцы, нестандартные, не такие, как в других местах оккупированной территории. Вот и не добили… А так, конечно, следовало бы промеры сделать… Был бы знаток френологии, так он бы, глянув на мой череп, сказал:

— У вашего отпрыска задатки "серийного убийцы", и если не хотите, чтобы он убил в будущем сотни хороших людей — его следует умертвить сегодня.

А тогда в разговоре с женой бес молчал и не думал приходить на помощь. Преданный, оставшийся в одиночестве, принялся объяснять супруге, что новый присвоенный ею "титул" даёт массу льгот в нашей, и без льгот, прекрасной жизни!

Разъяснения о надвигающихся льготах и послаблениях в предстоящем времени, никак не отразилась на лице супруги. "Добивал" жену приятным и волнительным сообщением о компенсациях в дойче марках от извечных наших "обидчиков".

Заявление о таинственных марках за причинённые мне когда-то в далёком прошлом неудобства на лице жены отразились недоверием. Разговоры о предстоящем обогащении вселяли надежду: "когда получу марки — жена поймёт глубину заблуждений и сменит звание "недобитый фашистами" на что-то иное, приятное. Понимал: торжественный момент перемены мнения жены обо мне ожидается в будущем, а пока остаётся примириться с мыслью о "недобитости".

И через десять лет не могу найти ответа на вопрос: "почему жена только после справки от органов о моём, не совсем красивом прошлом, "приклеила" прозвание? Ведь и ранее, без справки от "органов" знала, с кем имеет дело, но почему мысль назвать "недобитым" появилась после справки? В чём секрет? "тайна женского образа мышления"? Или и она страдала советской болезнью "слово к делу не подшивается" и верила только справкам??

— Если в "отдельно взятой ячейке социалистического общества" появлялись неразгаданные тайны, то, что можно сказать об обществе в целом?

— Набери: "тайное общество".

Молчание беса в момент разговора с женой расценил, как предательство, но мнение спрятал в отдел памяти, куда бесу нет доступа. Бесовское предательство было нехорошим делом, но из-за этого "рвать отношения" не следовало. Стерпел. Сдержался. "Пересилил себя". Помогло вот это: "а как работают дипломаты!? Что им приходится терпеть и не один день!?

А ты из-за какой-то мелочи расстроился"!

Потом появилась другая мысль: "жёны и бесы вертят нами по своему усмотрению", но следует вести против них "освободительные войны", или воздержаться от "боевых действий" — спросить об этом было не у кого, а собственные соображения отсутствовали.

Прозвище "недобитый фашистами" проиграл в сознании и не обиделся: "жену нужно понимать так: фашисты, вроде однажды начав полезное, нужное дело, с чего-то его не закончили? почему-то остановились на пол пути, оставили меня "недобитым"? Пожалуй — "ранение" от спутницы жизни было легчайшим, и я повторно улёгся на диван. Знакомство с представителем потустороннего мира взбодрило и подарило непонятную радость жизни: