Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Названные причины приняты, но есть и ещё одна, главная: криком маскируют глупость и никчемность перед подчинёнными. Нельзя начальникам общаться с подчинёнными нормальным языком. Вот и орут… Криком на подчинённых страх нагоняют. Тот, кто сочинял "карточку" думал: "не следует ждать момента, когда они все вместе, одумавшись, с меня спросят за прошлое, начну "атаку" первым"!

Твоё "запорное кольцо" открывалось перед бомбёжкой в шесть лет, но довольно-таки быстро избавился от слабости. "Автору" "карточки" сегодня за восемьдесят, и он, не иначе, как бывший чин НКВД, поэтому ему трудно, невозможно "затянуть узлом "идеологический" сфинктер. На сегодня "кольцо" ослабло, не держит, он бы и рад не вонять, но не может сдержаться. Прежде, чем принимать какую-либо веру, или вступать в партию, что одинаково, следует подумать о прочности "идеологического" сфинктера в будущем:

— "А вдруг со временем кольцо ослабнет, и обделаюсь какой-нибудь "карточкой"!?

Успокойся и отвечай вопросом: "разве могла "передовая советская молодёжь", которая "все, как один", добровольно и сознательно отправляться строить враждебный Рейх!? Всегда, везде и до скончания веков, вывоз русских парней и девчат назывался "угоном в фашистскую неволю", а сегодня кто-то делает намёки о "добровольном созидании советскими людьми "тысячелетнего Рейха"! Или скрытый враг, или маразматик мог такой вопрос сочинить…

— Или то, и другое в одном лице.

— Пожалуй! Как можно было добровольно идти в рабство? Так очернять древнюю советскую молодёжь, скотина!? Считаешь её слабоумной!? Ставишь под сомнение её "преданность советской власти"!?

— Забываешься: нет места в паршивой бумажке на столь длинную речь! И совсем забыл о "паршивой овце в стаде".

— Не надо, знаю пословицы не хуже любого из вас! Из-за одной "овцы" стоило вопрос в "карточку" вписывать? Что, одна "овца" "погоду делала"? Одна оспина на "красивом лице советского народа" портила всё лицо народа? Стоило говорить? Да так, что все оказываются плохими?

— Мучительный вопрос: а "добровольцам", тем, кто с желанием ехал "своим трудом укреплять оборонную мощь Рейха" наследники прошлых "сплутаторов" марок прибавят? Вроде бы и стоило? А?

15. Давали Вы согласие на сотрудничество с оккупантами?

— Все вопросы хороши, но этот — на особицу! Скромный, приятный, вежливый и аккуратный вопрос. Сказка, а не вопрос! Весёлый, ничего подобного нет в "карточке"! — резвился враг — Чувствуется "рука мастера". Если бы мне поручили составлять "карточку претендента", я бы не опустился до такой вежливости, как "товарищи" из Фонда, а напрямую задал "вопрос в лоб":

— Ты, сукин сын, был предателем и вражеским пособником!?

— Ответ будет прямо пропорционален числу марок за него. Первое. Чему будет равняться количество выданных марок при отрицательном ответе? Положительном? В какую сторону изменится сумма компенсации за разные варианты ответов на перечисленные вопросы? Если сотрудничал с немцами, то сегодня, по логике, они должны дать мне больше марок, чем всем прочим? Тем, кто не сотрудничал с ними? Какой толщины будет "несмываемый позор" на моей голове, если скажу:

— "Да, было, сотрудничал с врагами" — прибавят марок? Или вместо марок немедля отправить досиживать? Это сегодня важно, а не то, что было у меня пятьдесят лет назад.

— Пиши: "имея за плечами полных шесть лет от роду, дал согласие работать на военную разведку Вермахта с присвоением чина "ефрейтор" с первого дня службы. На иные условия не соглашался"! — нет, куда, скотина, тянет!?

16. Были Вы осуждены за преступления против Родины?

— "Был осуждён без суда и следствия всем советским народом и покрыт несмываемым позором на всю оставшуюся жизнь". Но были и странности: мне никто не плевал в лицо.

— Это потому, что плевать некому было. Не было среди оккупированных сограждан таких, кто был абсолютно "чист перед партией и народом" и кто мог "с чистой совестью" плевать. Совсем, как в Евангелии: "кто без греха — тот пусть первым бросит камень"!

— "Камень" в меня мог бросить только "товарищ" из "сорока бессмертных". Из тех сорока миллионов "лучших представителей советского народа". Тех, которые "чистыми" выходили из любой грязи. Они были вписаны в "честь и совесть". Про "ум" ничего сказать не могу. А тогда родина "прошляпила" меня, но по какой причине такое с ней произошло — не знаю.

— Твои "преступления" были мизерные.

— Ничего не понимаешь! А ещё бес! Были у нас и такие времена, когда и за меньшее преступление получали много!

И снова всё упирается в марки: а "осуждённым за преступления против родины" откажут в выплате? Если отвечу "да, совершал", то не дадут вожделенных марок и отправят на отсидку? И ещё вопрос: чьи деньги выплачивать будут? Немецкие, а ты, коммунистическая срань, с чего клеишься? "По инерции"? Как разогнался в прошлом — так до сего дня остановиться не можешь!? Кому нужны мои ответы на тему далёкого прошлого? Немцам? Нет: немцы осознали прошлую вину и предлагают компенсацию за когда-то причинённые неудобства:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза