Проявленная фотоплёнка (СИ)

Денис в очередной раз мысленно отметил, как сильно ей идет этот комбинезон. В ее глазах был явный вызов, поэтому парень поднялся и обогнул стол. Поймал напарницу в ловушку-капкан, преградив пути к бегству руками, расположенными по двум сторонам от нее и оперев ладони на стол. Женя немного отклонилась назад, так как расстояние сократилось до невозможного минимума. Но Воронцов оказался все равно слишком близко. В карих глазах горел решительный огонек, заставив девушку порядком заволноваться.

— Действительно хочешь проявить ко мне грубую мужскую силу? — нервно облизала губы и присела на край стола, опираясь о деревянную поверхность ладонями. Ее стала даже забавлять решимость диджея.

— А ты относишься к тому разряду девочек, которым это нравится? — усмехается и наклоняется ближе к ее уху. — Как пожелаешь, Васнецова.

Его горячий шепот затуманивает мозг и затормаживает реакцию. Он крепко сжимает хрупкие запястья, чувствуя, как тонкий серебряный браслет впивается в его кожу. Женька непонимающе смотрит на него, но черты лица смазываются от такой близости лиц друг от друга. Последнее, на что падает ее взгляд — его губы. Горячие, решительные губы, которые в одно мгновение целуют ее дразнящее и жарко. Сначала будто пробуя, а потом смелее. Так, словно он уже делал это тысячу раз.

Васнецова не находит ничего лучше, чем ответить. И плевать, каким взглядом он потом на нее посмотрит. А ее соведущий, черт возьми, обязательно выкинет что-то ехидное на то, что она позволила это сделать. Позволила себя поцеловать. И, более того, когда он дал ей свободу действий, сама обняла его, одной рукой утопая в жестковатых наощупь кудрях.

Это были восхитительные… секунды, минуты, часы? Неважно. Просто было хорошо. Голова слегка кружилась. И губы болели. В студии пахло шампанским и мандаринами.

— Такое желание ты загадывала под бой курантов? — прошептал, медленно отстраняясь и крепче прижимая её к себе.

Женя глубоко вздохнула, сразу пряча взгляд у него на плече. Губы так восхитительно покалывало, что в голове не оставалось никаких мыслей.

— Я загадывала, чтобы ты как можно меньше трепался, Воронцов.

Денис насмешливо выдохнул, прижимаясь губами к её макушке.

— Я не могу целоваться и трепаться одновременно.

— Какая досада, — иронично напела, носом проводя по его шее. — Я ни капли не совру, если скажу, что не буду скучать по твоим дурацким шуточкам.

— В таком случае, тебе придется несказанно много меня целовать.

— О, запросто, — хмыкнула, и, немного погодя, добавила чуть тише, — это оказалось делать довольно приятно.

— Да что ты? Я всегда знал, что хорошо целуюсь.

— Ты хорошо молчишь, Воронцов, — подняла на него взгляд и улыбнулась. — Предлагаю сделать это снова.

— Поцеловаться?

— Помолчать. Это особенно приятно утром первого января, после шестичасового радиоэфира.

— Впервые не могу с тобой не согласиться. Тем более теперь, когда поцелуи равносильны молчанию, — подмигнул ей и снова накрыл теплые податливые губы своими.

Действительно, помолчать — это лучшее, что они могут позволить себе в эту праздничную ночь. Ведь, Новый год — это время, когда нужно исполнять собственные заветные желания. И, без всяких сомнений, желания друг друга…

========== Январь. На шаг больше чем дружба ==========

— Жень, ты понимаешь, что произойдёт сейчас, это ещё ничего не значит… Понимаешь?

Она, молча, кивает. Потому что у неё в голове и теле — полный хаос. Губы сжимает, в надежде не разреветься из-за такого расклада, а внизу живота — жар, который нарастает с каждой секундой нахождения в горячих объятиях. Денис, после молчаливого согласия, продолжает её целовать. Лицо, губы, шея, ключицы, плечи… Снова губы. Кожа горит огнём от горячих и влажных поцелуев. От рук, что изучают её тело и границы дозволенного.

Васнецова никогда не была раскрепощённой в подобных ситуациях. Да, что уж там… Таких ситуаций у неё не было никогда. И никого, хотя бы немного похожего на Воронцова, тоже. Сумасшествие, не меньше.

— … у тебя был кто-нибудь до меня? — он поднимает на неё глубокий взгляд, заставляя Женьку тонуть в тёмно-карей радужке, с трудом доходя до сути вопроса. — Васнецова, не молчи…

— Не было, — голос хрипит и дрожит. Она боится, что он передумает и отступит. Женя вовсе не дура. Она знает, к чему всё это ведёт. В ней, как положено настоящей спортсменке, нет ни капли алкоголя. Но голова всё равно кружится отчего-то…

— Господи, Васнецова, — упирается лбом в острое плечо, пытаясь выровнять дыхание. — Я — не тот человек, который тебе нужен…

— Денис, пожалуйста, не говори ничего. Я хочу, — нервно сглатывает, чувствуя, как от страха и желания пересыхает горло.

— Чего хочешь? — медленно ведёт пальцами вверх по позвонкам, прощупывая каждый и обдавая жаром подушечек пальцев. Он испытывает её, она всё прекрасно понимает.