Проявленная фотоплёнка (СИ)

— Есть. Одна — я периодически курю, — задумался и добавил. — Хотя есть еще одна, если зависимость от человека можно назвать привычкой. Привычкой касаться, желанием быть наедине и понять, кем вы являетесь друг для друга. Это считается? — усмехнулся и проверил мобильный на наличие новых оповещений, но ни одного от абонента «Воронцовой» не было. Да, он когда-то в шутку переименовал номер Женьки, после того, как Жора перепутал их фамилии для заставки. А потом привык. Настолько, что ни под каким предлогом не переименовал бы коллегу обратно в Васнецову. Что-то было в том, чтобы именовать ее своей фамилией.

— Не было желания избавиться от вредных привычек?

— Было. Есть. А вы знаете хороший способ?

***

Женька собрала всю свою волю в кулак и нажала на кнопку дверного звонка. Долго не открывали, поэтому Васнецова уже было хотела вернуться в квартиру напротив, как за дверью послышались приглушенные шаги и через секунду дверь распахнулась. Судя по немного взъерошенному виду Воронцова и его обнаженному торсу, он то ли спал, то ли…

— Так ты не шутил на счет свидания? — закусила губу и взволнованно уставилась на Дениса.

— Нет, конечно, — абсолютно спокойно сказал и прижался виском к дверному проему.

— Прости, я… Это ошибка… — качнула головой и сделала шаг назад, но парень удержал ее за запястье.

— Никакая это не ошибка. Ты же пришла, — серьезно проговорил, но, все еще читая недоверие в серо-зеленых глазах, добавил, — а ни с кем другим у меня не может быть свидания. Согласись?

— Нет, то есть…

— Проходи, — усмехнулся и потянул ее в квартиру. — Не на холодной же площадке стоять.

Женька грела руки о большую кружку, принадлежащую Воронцову и нервно постукивала по ней пальцами. Денис открыл большую упаковку шоколадных конфет и поставил их перед Васнецовой, опустившись на табурет напротив. Сделал глоток горячего кофе и поморщился. Бросил короткий взгляд на Женьку, погруженную явно в какие-то свои мысли.

— Угощайся конфетами, Васнецова. Не стесняйся.

— Я не стесняюсь, — качнула головой и взглянула на Воронцова.

— Что такое? — заметил ее изучающий взгляд и улыбнулся одним уголком губ.

— Ты… Ты замечательный, Воронцов, правда. Просто я…

— Что?

— В общем, нам нужно прекратить то, что между нами происходит, — собралась с мыслями и выпалила на одном дыхании.

— Жень, прости, конечно… Я повторюсь. Что между нами происходит?

— Ты же все понял, — шумно выдохнула и бросила на него уставший взгляд.

— Если бы я понял, то не спрашивал тебя. Мне это важно.

— Хорошо, Воронцов. Мы с тобой очень хорошие друзья.

— И сколько еще у тебя друзей, с которыми ты целуешься и спишь? — заинтересованно повел бровью и отставил кружку в сторону. — Ты, вот, у меня одна такая хорошая подруга. Единственная, если захочешь.

— Зачем ты все усложняешь?

— Я усложняю? Васнецова, я уже почти прямым текстом говорю, что меня такой расклад не устраивает. Ты мне нравишься. Я встречаться с тобой хочу, мне надоело мнимыми чувствами прикрываться. Тем более что твоим родным давно нет до нас никакого дела. А ты бегаешь от меня и говоришь, что ничего не происходит. Тебя и так все устраивает, верно? — неожиданно взвился парень и поднялся с табуретки, опираясь ладонями о стол.

Женя столкнулась с его взглядом и поняла, что таким взвинченным его ни разу не видела за все время их длительного знакомства. Неужели его это действительно волновало все это время?

— Денис, я… — глубоко вдохнула и не смогла закончить фразу. Покачала головой и прошептала. — Мы не можем ничего продолжать, — поспешно поднялась с табурета и, не бросая на него взгляда, вылетела из кухни.

Дверь жалобно скрипнула и покачнулась. Воронцов сдавил виски ладонями и сердито ударил по ножке стола. Нога отозвалась тупой болью, но это ощущение было абсолютно незначительным по сравнению с тем, что сейчас творилось у него в душе. Он ринулся к одному из кухонных шкафчиков, где всегда держал пачку сигарет, но ничего там не нашел. Видимо, забыл купить новую. Выругался и, накинув куртку, первую попавшуюся в руки, выскочил из квартиры.

По коже прошел неприятный озноб от ледяного ветра, закравшегося под неплотную ткань. Только сейчас было на все плевать. Плевать, что надел осеннюю куртку в морозный зимний вечер. Плевать, что прохожие шарахались от его спешащей резкой походки. Безразлично. Жаль только, что к словам Женьки так наплевательски отнестись не получится.

«Мы не можем ничего продолжать». Да почему не можем, Васнецова? Потому что ты трусишь? Боишься подпустить к себе ближе? Чтобы потом было не больно падать, если вдруг что-то у нас не получится?

— Мальборо, пожалуйста. И зажигалку, — кинул несколько купюр и, не дожидаясь сдачи, вновь направился в сторону дома.

Он остановился у самого подъезда и, стараясь выровнять дыхание от спешащего шага, сорвал пленку с пачки сигарет. Вытащил одну и поджег. Дым разлился чем-то вязким и теплым по легким. Смахнув снег с дворовой скамейки, Воронцов сел с самого ее краю. Руки совсем окоченели и кончиков пальцев он практически не чувствовал. Только, вот, в пустующую квартиру возвращаться совсем не хотелось.