Проявленная фотоплёнка (СИ)

— Мне кажется, ты знаешь это лучше меня, — нервно стала покусывать губы, вызывая на лице Воронцова непроизвольную улыбку. — Я не могу без тебя спать… — закрыла лицо руками, скрывая дикую волну смущения, охватившую ее.

Денис повел бровями и поднялся с дивана. Неспешно подошел к Васнецовой, и остановившись в шаге от нее, отстранил ее ладони от лица.

— А я могу без тебя спать… — прошептал и сразу же ощутил на себе растерянный взгляд Женьки. — Но не хочу, — притянул ее к себе за талию. — Я не хочу без тебя спать…

Она выдохнула, внимательно вглядываясь в его глаза и тихо спросила:

— Воронцов, но мы же оба понимаем, что это совсем не любовь… Понимаем, ведь?

Он улыбнулся и кивнул:

— Конечно, Васнецова. Это просто чертова привычка, от которой невозможно избавиться. И, на данный момент, это моя самая восхитительная «вредная» привычка. И если быть откровенным, я хочу, чтобы она осталась со мной навсегда. Чтобы ты осталась со мной навсегда.

Его шепот щекотал ухо, а рука крепко прижимала к себе, посылая приливы тепла по телу. Женя приподнялась на цыпочки и оставила на его губах осторожное прикосновение.

— Вероятно, ты прав. У нас не так много «вредных» привычек, чтобы от них так легко избавляться.

— Ты так считаешь? — хитро изогнул бровь и приблизился к ее лицу.

Губы у него были горячими и хорошо знакомыми. Он всегда целовал так, чтобы у нее по позвоночнику шла мелкая дрожь. Она, наконец, обняла его в ответ, и запустила пальцы в кудрявые пряди волос.

Есть такие привычки, от которых просто невозможно отказаться. Да и совершенно не хочется, если честно.

Комментарий к Февраль. Привычка

Предпоследняя история этого сборника. Осталась всего одна и, с ее публикацией, статус “Проявленной фотопленки” изменится на “завершен”. Время летит с невероятной скоростью.

Я искренне надеюсь, что эти небольшие зарисовки, хотя бы совсем чуть-чуть, скрашивают ваши будни. Я их все искренне люблю и рада, что когда-то решила создать этот сборник, хотя, на тот момент, не была до конца уверена, хватит ли моего вдохновения на все двенадцать месяцев. Но, тем не менее, это уже февральский “кадр”, и это значит, что завтра - весна. С чем я вас всех (и себя тоже) от всей души поздравляю! Не знаю, как вы, а я устала от холодной зимы и невероятно хочу солнышка и тепла, хочу пения птичек и распускающихся почек на деревьях. Но это все лирика, а так, как всегда, я очень благодарна, что вы остаетесь со мной и оставляете такие замечательные отзывы! Обнимаю всех и каждого, и желаю чудесной весны! Ура!

========== Март. Прошлое настоящее ==========

Денис каждый раз искренне поражался, когда видел подростка с сигаретой. Это же насколько невыносимой должна быть жизнь, чтобы уже в тринадцать лет ощущать непреодолимую тягу к никотину. Ему это казалось неправильным и диким. Нелепая картинка почти всегда являлась плохой пародией на взрослых. Дети же, они все от старших перенимают. Даже то, чего не следовало бы.

Воронцов впервые в руки сигарету взял только на шестой месяц службы в армии. Без двух месяцев до двадцатилетия. Потому что перекур в армии — почти священный ритуал. Он на то и нужен, чтобы выкурить сигарету или две. Там по-другому расслабиться не получается. Особенно, когда приходят вести из далекой Москвы о том, что Женька из Америки домой вернулась. И что вокруг нее какой-то там доктор вьется.

У Дениса тогда возникает только одна мысль — бежать из этой чертовой армии. Только он прекрасно осознает, как это называется — дезертирство. И попасть под трибунал — это не то, что ему было нужно после полугода непростой армейской службы. Поэтому еще шесть месяцев он обивает кирзовыми сапогами родную землю, отдавая гражданский долг Родине.

Созванивались не чаще раза в неделю. Скучали, но не говорили друг другу об этом. Когда Воронцов спрашивал ее про Америку, Васнецова готова была послать его ко всем чертям, но вместо этого бесцветным голосом говорила: «Все отлично». Потому что Денис не должен был знать, что ей здесь не нравится. Что люди чужие, что уже который день ее мучает бессонница, что хочется все бросить и сбежать отсюда. Это был ее выбор, верно? И полгода она обязана была пробыть в Соединенных Штатах по этой дурацкой программе от молодежной политики России. Кто ее вообще только придумал…

— Жень, выкинь ты эту дрянь. Прошу тебя, — недовольно морщится, смотря на ее повзрослевшее лицо и чувственные губы, зажимающие сигарету.

Он до сих пор не верит, что встретил ее случайно у метро. Узнал в первую же секунду, несмотря на то, что она за эти полтора года сильно повзрослела. Резкие подростковые ужимки сменились плавными женственными движениями. Светлые волосы закрыли лопатки. Глаза стали серьезными. Прежний задорный блеск переменился и теперь стал отражаться в холодных льдинках, чуждо застывших в серо-зеленой радужке. Он этого взгляда прежде не знал и, если честно, знать не хотел.

— Как будто сам никогда сигарету в руках не держал, — выдыхает тонкую струйку дыма и облизывает пересохшие губы.