Проигравшая сторона (СИ)

Тропа, в последние полчаса пути и без того еле заметная, оборвалась, влажная почва захлюпала под копытами. Впереди высились заросли осоки, за ними поблёскивала подёрнутая ряской топь. Роше притормозил кобылу и пригляделся. За болотом, среди деревьев что-то белело, похоже, тот самый дуб. Идея лезть в трясину на лошади казалась ему не слишком удачной. Попытаться объехать? Осторожно оглядываясь, он двинулся вдоль зарослей осоки и камыша, стараясь не терять из виду дуб и внимательно приглядываясь к затянутой зеленью болотной глади — никакого намёка на брод. Справа от камышей он заметил какое-то странноватое на вид растение. Багряно-зелёные листья, образующие что-то вроде огромных, с крупную тыкву, бутонов и тяжёлые, гибкие и толстые стебли, стелющиеся по земле. В памяти что-то шевельнулось — кажется, кто-то при нём уже упоминал эти цветы, но Роше никак не мог вспомнить, кто и в связи с чем. Ясно было одно: от этой дряни лучше держаться подальше. Он потянул поводья, сдавая к камышам, чтобы стебли не оказались у лошади под копытами. Кобыла, кажется, разделяла его беспокойство, напряжённо косясь на мясистые бутоны. Не торопясь, осторожно, они почти миновали эти странные заросли, как вдруг один из стеблей зашевелился, взвился в воздух на высоту, раза в полтора превышающую человеческий рост, и выбросил большой бордовый цветок. Лепестки раскрылись, делая его похожим на хищную пасть, утыканную крупными жёлтыми тычинками, словно зубами. Роше дёрнул поводья, кобыла с паническим ржанием, шарахнулась назад, растение выгнуло стебель и c угрожающим шипением выстрелило струёй ярко-жёлтой, резко пахнущей слизи.

Каким-то чудом Роше успел выставить вперёд руку и прикрыться плащом. Кобыле повезло куда меньше — основная порция яда угодила ей на круп и, что самое паршивое, в морду. Животное в панике вскинулось на дыбы. Всё происходило слишком быстро: Роше с трудом удержался в седле, стиснув поводья так сильно, что ремень даже сквозь перчатки больно врезался в кожу, мимо них с шипением пронеслась ещё одна порция ядовитой слизи, а лошадь, совершенно неуправляемая, обезумевшая от страха и боли, понеслась прямо в болото.

Почва, всё более вязкая, проваливалась под копытами, растение бушевало в нескольких метрах от них, выплёвывая слизь во все стороны, лошадь билась в панике, всё глубже увязая в болоте. Роше поспешно огляделся. В полутора метрах от них на поверхности топи лежал ствол поваленного дерева, кажется, сосны. Принимать решение надо было быстро — подошвы сапог уже коснулись трясины. Роше торопливо отцепил от седла сумку с водой и медикаментами, перевесил её себе на плечо. Он вынул ноги из стремян, поспешно взобрался на седло, стараясь думать только о том, как удержать равновесие, и, переместив вес, спрыгнул.

Подошва предательски скользнула по седлу, он больно ударился коленом, но всё же удержался. Над головой пролетела очередная доза ядовитой дряни, ствол под его весом начал уходить под воду. Аккуратно приподняв голову, Роше заметил корни дерева, свисающие с невысокого каменистого обрыва. Стараясь не делать резких движений, он начал осторожно пробираться вперёд по стволу. Вскоре перед ним замаячил островок твёрдой, по крайней мере, на вид почвы. Собравшись с силами, Роше встал в полный рост и перескочил на кочку. Почва тут же начала разъезжаться под ногами, но это было уже не важно — он успел вцепиться в корни и подтянуться, забрасывая себя на край обрыва.

Наверху Роше перевёл дыхание, прислушался. Всё стихло: не было слышно ни шипения, ни ударов ствола о землю, ни хрипов тонущей кобылы. Он перевёл взгляд на край своего плаща: плотную ткань разъело кислотой до дыр, страшно подумать, что ощущала несчастная лошадь. Сквозь стволы деревьев пробивались розоватые лучи утреннего солнца. В голове мелькнула мысль, что пешком он вряд ли успеет в Дубовицы к полудню, а значит, выбираться отсюда нужно как можно скорее. Роше поднялся на ноги, вынул из ножен меч и пошёл вдоль края в сторону уже хорошо видимого белого дуба.