Проигравшая сторона (СИ)

Неожиданно из-под края обрыва раздалось знакомое шипение, и на него вылетел толстый стебель, увенчанный пурпурной пастью хищного цветка. Роше взмахнул мечом, пытаясь перерубить стебель, но лишь слегка рассёк его. Растение выстрелило кислотой, но он успел пригнуться и отскочить в сторону. Стебель мотнул цветком, готовясь к новой атаке, Роше сделал шаг назад и вдруг почувствовал, как почва уходит у него из-под ног — он не заметил, как оказался на противоположном краю обрыва. Очередная порция кислоты с шипением пронеслась над головой, в то время как сам он, не удержав равновесия, полетел вниз, по пути несколько раз с силой приложившись о камни. Внизу, морщась от боли, он приоткрыл глаза. В нос ударило запахами полыни и мха, картинка перед глазами расплывалась белыми и зелёными пятнами. В голове неожиданно всплыло: архиспора. Именно так Геральт называл ту плюющуюся ядом растительную тварь. По народным поверьям, архиспоры вырастают там, где кто-нибудь погиб страшной смертью. Роше непроизвольно задумался: не эта ли судьба ожидает его самого? Он попытался встать, картинка перед глазами окончательно слилась в однородную серую муть, и он снова откинулся на мягкий плотный мох, проваливаясь в глухую темноту.

Комментарий к Глава 1

* - вольная адаптация диалога из “Большого куша”.

========== Глава 2 ==========

Сознание вернулось резко, и первые несколько минут Роше никак не мог понять, где он находится и что произошло. Он перевернулся на спину и уставился в высокое бесцветное небо. Память возвращалась постепенно, тасуя ёмкие образы, как колоду карт. Драконья Роща. Нильфы. Сухой дуб с белёсой корой. Багровая пасть архиспоры. Запах тины и жуткий хрип ослеплённой, вязнущей в болоте лошади. Роше прислушался к своим ощущениям. Виски ломило, неприятно, но терпимо побаливало левое плечо, во рту стоял солоноватый металлический привкус: похоже, падая, он прикусил язык. Роше осторожно провёл его кончиком по зубам — все были на месте. Он аккуратно, не торопясь, встал и огляделся. Обрыв был не слишком высоким, но очень крутым, ему невероятно повезло, что скатившись вниз, он так легко отделался. В паре метров от себя он увидел сумку с медикаментами. На удивление, всё было на месте, ничего не выпало и не разбилось. Вскоре нашёлся и меч. Роше вспомнил, как выпустил его из рук, когда сорвался с обрыва. Тот воткнулся меж камней, клинок не только не треснул, но даже и не погнулся — махакамская сталь полностью оправдала свою славу.

Роше задрал голову, пытаясь определить, где находится солнце. Это позволило бы ему понять, как долго он пролежал в отключке. Небо обложили плотные облака, делая падающий свет равномерно тусклым и рассеянным, солнца не было видно. Он оставил эту мысль, перейдя к следующей — куда двигаться дальше? Идею подняться вверх по обрыву он отбросил сразу — едва ли он был готов преодолеть несколько метров каменистой, в некоторых местах почти отвесной поверхности, да и растущие наверху архиспоры не внушали энтузиазма. Немного подумав, он решил пойти вдоль обрыва в том направлении, где должен был быть дуб. Можно, конечно, было рискнуть и двинуться к северу прямо отсюда, но знахарь несколько раз предупреждал его, что к Дубовицам гарантированно можно выйти только повернув от этого самого дуба и строго придерживаясь определённого направления, в любом другом случае были шансы завязнуть в болотах. Роше поморщился. Об архиспорах знахарь его не предупреждал. Наверное, прежде чем отправляться, стоило уточнить, как давно он сам ходил этим маршрутом — может, это было лет десять назад.

Оставив размышления о том, как стоило бы поступить раньше, Роше закинул сумку на плечо и быстрым — насколько это позволяли ноющие синяки и ушибы — шагом двинулся в путь. Он по-прежнему не мог определить, который час: солнце так и не появилось из-за плотных бесцветных облаков, верхушки густого осинника, стеной возвышавшегося по правую руку, прятались в густом неподвижном тумане. Всё вокруг будто стихло и замерло. Не шумел ветер, молчали птицы, оживлённо щебетавшие в кронах деревьев на всём пути от полей и до болота. Единственным звуком, нарушавшим эту странную, застывшую тишину, было гулкое эхо его собственных шагов. Роше вдруг стало не по себе. Он снова вспомнил слова Грахема — сейчас этот лес действительно был похож на место, где запросто можно сгинуть без следа. Роше сбавил скорость, снова поправил ножны, ощущая приятную, успокаивающую тяжесть клинка, и постарался сосредоточиться на линии обрыва. Ему не хотелось случайно пропустить место, подходящее для подъёма, и забрести слишком далеко.