Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II

Таких разгадывательных попыток множество, множество предположений, наблюдений, практик. В итоге что-то было осознано (Платон, Аристотель «о душе, духе, пневме» и далее… другие «дыхания»), но загадка так и осталось загадкой. В Новое время это продолжилось со стороны анализа того, как человек осваивает мир, отсюда гносеология и эпистемология, но все это фактически завершилось вместе с Кантом. Затем в XIX веке возникло стремление, используя позитивистские методы, создать науку «психологию». Но после опять кризис поиска и оснований этого всего (Гуссерль), а затем итоговое отсутствие возможности выделить «предмет», ну и проблема несводимости психического к чему-то другому и т. д. В итоге сегодня – это поиски возможности создать «искусственный интеллект».

И тут необходимо зафиксировать то, что нашему некоему мышлению наше мышление не дано в чистом виде, оно всегда находится в тумане каких-то состояний, и эти состояния – это какая-то смесь разного, то есть чистая экзистенция недоступна. И попытки очутиться в чистом мышлении, в такой экзистенции – это тоже постоянные попытки. А присутствующие практики – это какие-то медитации, которые присутствуют вместе с началом человеческого присутствия – допустим, это «сон» или какая-то особая традиция. Сюда же следует отнести некоторые мысли Декарта о методе, феноменологический метод Гуссерля с определенными оговорками о том, что все эти мыслители, особенно последний, не пытались изобразить только метод, а желали создать нечто более основательное, то есть создать какую-то «науку», которая бы позволила разрешить проблему туманности состояний и вывести нечто более определенное.

Любое мышление – это не только слова, а это нечто иное, нечто в качестве какого-то «состояния мыслящего», но что это за загадочное состояние, которое присутствует возле и за мышлением? Состояние ментального? Состояние активного?

Но это и состояние-практика? То есть мышление – это обязательная практика, и мышление не может быть вне такой практики. Или может быть нечто выделенное вне практики мышления в качестве «чистого мышления»? И опять же, разговор о мышлении и абстрактен, но когда это происходит, это обязательно только какая-то практика, которая доступна только этим, осуществляющим ее, а тем, кто уже не с нами, она доступна?

Любой, мыслящий о чем-то, всегда только в этом «акте о чем-то» замечает «присутствие еще и чего-то», и это не только рефлексия Я, это еще что-то за этим всем, некое состояние, некая напряженность. Но что это за «напряженность»?

И сущее, определяемое мышлением, тоже не предоставлено само по себе, и видеть его получается только через мышление. Но, рассматривая происходящее, можно предположить, что многое в нем происходит без участия мышления или возникает в результате чужого мышления. И такое позволяет предположить присутствие «бытия вне мышления», чего-то, что не определено мышлением, но чем оно определено – это загадка.

Но что в итоге можно определить из этой неопределенности?

Возможно, из этого можно предположить наличие «непреодолимой неопределенности»36 и, возможно, абсолютно непреодолимой в этом включении?

– Можно также предположить, что могут быть какие-то промежуточные акты, позволяющие как-то «выскакивать» из такого, но такие акты – это только нечто личное и доступное только тому, с кем это происходит, и такое, возможно, как-то влияет на происходящее, но как – это загадка, и разгадка ее может длиться в течение всего пребывания тут. А что после такого пребывания?

– А что «есть тут» на самом деле – это загадка, и решение ее может видеться в качестве какой-то главной цели для духа. Это, допустим, разгадка тайн природы с помощью разного, разной значительности. И это может предполагать значительную практику такого и последующие серьезные результаты. Но есть ли надежда на положительное разрешение тайн духовного и вопросов, связанных с последними основаниями присутствующего? Возможно, если и нет окончательных решений, то все же некую поступательность в направлении создания чего-то искусственного, каких-то очередных предположений, затем различных τεχνικός можно предположить. А в итоге можно предположить даже создание каких-то только «форм»37 искусственного интеллекта… И не в качестве обязательного окончательного решения, а, возможно, в качестве создания только какой-то сильной копии, то есть какого-то промежуточного решения.

Но тайна нашего личного ментального состояния в любом случае будет продолжать присутствовать за всеми конкретными актами, состояниями, практиками, достижениями, играми, победами, поражениями… И после каждой очередной слабой попытки преодолеть неопределенность могут возникать акты упадка и акты отрицания возможности решить загадку каким-либо понятным способом, но, возможно, после определенного отдыха попытки разгадать это все же будут продолжены.