Происхождение человека и половой отбор

В этой главе было показано, что так как человек, в настоящее время, подобно всякому другому животному, подвержен разнообразным индивидуальным различиям или небольшим отклонениям, то, без сомнения, это справедливо и для древнейших предков человека: ясно, что изменения и раньше зависели от тех же обширных причин и управлялись теми же общими сложными законами, как и теперь. Все животные стремятся к размножению сверх своих средств существования; но тоже должно было происходить и с предками человека: а это неизбежно должно было привести к борьбе за существование и к естественному отбору. Значительное содействие этому процессу оказывало унаследование результатов усиленного упражнения частей, и оба эти процесса непрерывно воздействовали друг на друга. Оказывается, также как мы увидим впоследствии, что различные маловажные признаки были приобретены человеком путем полового отбора. То, что остается все-таки необъяснённым, должно быть отнесено на счёт предполагаемого однообразного действия тех неизвестных причин, которые иногда производят резкие и внезапные отклонения в строении наших домашних пород. Судя по образу жизни дикарей и большей части четвероруких. первобытные люди и даже их обезьянообразные предки; вероятно, жили обществами. По отношению к строго общественным животным естественный отбор действует иногда на особь, сохраняя те отклонения, которые полезны обществу. Общество, включающее многих хорошо одаренных особей. возрастает в численности и побуждает другие общества, находящиеся в менее благоприятном положении, даже в том случае, если каждый отдельный член общества не приобретает никаких преимуществ над своими сочленами. Общественные насекомые приобрели этим путем многие замечательные черты строения, мало полезные или совсем бесполезные для особи, вроде аппарата для собирания пыльцы, жала рабочей пчелы и крупных челюстей воинов-муравьев. Для высших общественных животных я не знаю примера, чтобы какая-либо черта строения видоизменилась исключительно ради блага общества, хотя многие такие черты косвенно полезны обществу. Так, например, рога жвачных и большие клыки павианов, по-видимому, были приобретены самцами, как оружие в половой борьбе, однако, ими пользуются и для защиты стада. Но совсем иное (как мы увидим в главе V) следует сказать о некоторых умственных способностях: так как они были главным образом, или даже исключительно, приобретены для блага общества, а отдельные особи в то же время извлекли отсюда косвенную пользу. Против взглядов, подобных высказанным выше, часто возражали, что человек представляет одно из самых беспомощных и беззащитных творений во всем мире и что в древности, в менее развитом состоянии он должен был оказаться еще более беспомощным. Герцог Аргайль, например, утверждает,[154] «что человеческий организм отклонился от строения животных в том смысле, что он отличается наибольшею физическою беспомощностью и слабостью; то есть это отклонение, преимущественно перед всеми другими, почти невозможно приписать одному только естественному отбору». Он указывает на обнаженное и незащищенное тело человека, на отсутствие больших зубов или когтей, годных для защиты, на незначительную силу и быстроту движения, на малую способность человека отыскивать пищу и избегать опасности при помощи чутья. К этим недостаткам можно было бы прибавить ещё более существенный: человек не может быстро карабкаться на деревья и таким образом избегать врагов. Утрата волос, однако, не была большой потерей для жителей тёплого климата: мы знаем, что неодетые жители Огненной Земли могут существовать, несмотря на суровый климат. Сравнивая беззащитность человека с состоянием обезьян, следует помнить, что те клыки, которыми обладают обезьяны, вполне развиты только у самцов и идут в дело, главным образом, для борьбы с соперниками; самки, не обладающие такими клыками, однако, выживают. Что же касается роста и физической силы, мы не знаем, произошел ли человек от какого-либо менее крупного вида, вроде шимпанзе, или от такого же мощного, какова горилла; а поэтому мы неспособны сказать, стал ли человек крупнее и сильнее, или; меньше и слабее, чем его предки. Следует, однако, помнить, что животные, обладающие большим ростом, силою и свирепостью, и способные, подобно горилле, защищаться от каких угодно врагов, едва ли могли бы стать общественными: а это существенным образом задержало бы приобретение высших духовных качеств, каковы симпатия и любовь к ближним. Поэтому для человека происхождение от сравнительно слабого существа могло оказаться величайшим преимуществом. Малая сила и быстрота человека, отсутствие у него природного вооружения и такого прочего, более чем уравновешиваются, во-первых, его умственными способностями, посредством которых он изобрёл для себя оружие, орудия и так далее, хотя еще оставался в варварском состоянии: во-вторых, его социальными особенностями, побудившими помогать другим и пользоваться помощью ближних. Нет ни одной страны, боле изобилую 56 щей опасными хищниками, нежели Южная Африка: нигде нет таких ужасных физических условий, как в полярных областях: однако, одна из мельчайших рас, именно бушмены, удерживается в Южной Африке, а малорослые эскимосы живут в полярных областях. Предки человека, без сомнения, стояли ниже и в умственном отношении и, по всей вероятности, по своим общественным склонностям, нежели самые низшие из существующих дикарей; однако, вполне понятно, что они могли существовать и даже процветать, если они повышались в умственном отношении, в то же время постепенно утрачивая звероподобные способности, вроде способности лазать на деревья и такого прочего. Но эти предки не могли подвергаться каким-либо особым опасностям, будь они даже гораздо беспомощнее и беззащитнее существующих теперь дикарей, если жили на каком-либо теплом материке, или большом острове, вроде Австралии, Новой Гвинеи или Борнео. (последний является теперь родиною орангутанга). Естественный отбор, зависящий от соперничества между племенами, живущими на подобной обширной площади, соединяясь с наследственными привычками, при благоприятных условиях мог оказаться достаточным для того, чтобы возвысить человека до высокого положения, занимаемого им среди органических существ.