Происхождение человека и половой отбор

ЧУВСТВО КРАСОТЫ.

Это чувство было провозглашено исключительной особенностью человека. Я буду говорить здесь только о наслаждениях, доставляемых красками, формами и звуками, что вкратце можно назвать чувством красивого; у образованного человека подобные чувства тесно связаны со сложными представлениями и вереницей мыслей. Но если мы припомним, что самцы некоторых птиц намеренно распускают свои перья и щеголяют яркими красками перед самками, тогда как другие, не имеющие красивых перьев, не щеголяют таким образом, то, конечно, не будем сомневаться, что самки любуются красотой самцов. А так как женщины всех стран украшают себя перьями, то, конечно, никто не станет отрицать изящества этого украшения. Мы увидим ниже, что гнезда колибри и увеселительные беседки беседковой птицы искусно убраны ярко окрашенными предметами, а это доказывает, что созерцание подобных предметов доставляет им известное удовольствие. Однако у громадного большинства животных понимание красоты ограничивается, насколько мы о том можем судить, целями привлечения противоположного пола. Приятное пение самцов многих птиц в период любви, без сомнения, нравится самкам; доказательства тому мы увидим ниже. Если бы самки птиц не умели ценить великолепные цвета, украшения и пение самцов, то труды и заботы последних, когда они щеголяют перед самками своими прелестями, пропали бы даром, а этого невозможно допустить. Причину, по которой известные яркие цвета возбуждают удовольствие, мне кажется, столь же трудно объяснить, как и то, почему приятны известные запахи и ароматы; но некоторую долю действия следует приписать привычке, ибо часто предметы, вначале не нравившиеся нам, начинают в конце концов нравиться привычка [наслаждаться ими] передается по наследству. В отношении звуков Гельмгольцу удалось объяснить до известной степени физиологически, почему гармония и известные переходы приятны. Однако звуки, повторяющиеся с неправильными промежутками, в высшей степени неприятны, с чем согласится всякий, кто, например, прислушивался ночью на корабле к хлопанью канатов. Этот принцип, по-видимому, распространяется и на зрение, ибо глаз предпочитает симметрию и фигуры с правильными повторениями. Подобные узоры служат украшением у самых низко стоящих дикарей, и они же путем полового отбора развились в украшения у самцов многих животных. Как бы то ни было, в состоянии или не в состоянии мы объяснить, почему созерцание некоторых предметов и слушание некоторых звуков доставляют наслаждение, все-таки человек и многие низшие животные одинаково наслаждаются одними и теми же красками, приятными оттенками и формами, одними и теми же звуками. Вкус к прекрасному, по крайней мере насколько он относится к женской красоте, не носит в уме человека определенного характера. В самом деле, он весьма различен у разных человеческих рас и даже не одинаков у различных наций, принадлежащих к одной расе. Судя по отвратительным украшениям и столь же отвратительной музыке, которыми восхищается большинство дикарей, можно было бы сказать, что их эстетические способности развиты менее, чем у некоторых животных, например, у птиц. Конечно, ни одно из животных не способно восхищаться такими картинами, как ночное небо и прекрасный пейзаж, или наслаждаться утонченной музыкой; но такие развитые вкусы — приобретение культуры и зависят от сложных представлений; они чужды дикарям и необразованным людям. Многие свойства, оказавшие человеку неоценимые услуги при его прогрессивном развитии, например, сила воображения, удивление, любопытство, неопределенное сознание красоты, стремление подражать и любовь к свежим ощущениям или новизне, должны были неотвратимо повести к самым причудливым изменениям обычаев и вкусов. Я коснулся этого вопроса потому, что один современный писатель[227] странным образом указал на причуды, как на «одно из самых замечательных и характерных различий между дикарями и животными». Но мы не только можем частично понять, почему у человека, в результате различных противоречивых влияний, родятся причуды, но и легко доказать, что и низшие животные, как мы увидим впоследствии, капризны в своих привязанностях, антипатиях и в чувстве красоты. Мы имеем, следовательно, достаточно оснований подозревать, что они способны любить новизну ради ее самой.

ВЕРА В БОГА. РЕЛИГИЯ.