Происхождение видов

Хотя убеждение в том, что орган такой высокой степени совершенства, каков глаз, мог возникнуть путем естественного отбора, может поразить всякого, тем не менее если мы знаем для любого органа длинный ряд постепенных усложнений, из которых каждое полезно для его обладателя, то при изменении условий жизни приобретение путем естественного отбора любой возможной степени совершенства органа логически возможно. В тех случаях, когда нам не известны промежуточные или переходные ступени, мы должны быть весьма осторожны в заключении, что они никогда и не существовали, так как метаморфоз многих органов показывает, какие удивительные изменения функций оказываются возможными. Плавательный пузырь, например, по-видимому, превратился в дышащие воздухом легкие. Один и тот же орган, исполнявший одновременно различные функции, а затем отчасти или вполне специализировавшийся на одной из них, или два разных органа, исполнявшие одновременно одну и ту же функцию, причем один совершенствовался благодаря содействию другого, во многих случаях значительно облегчали такой переход.

Мы видели, что у двух организмов, далеко отстоящих один от другого в естественной системе, могут встречаться органы, служащие для одной и той же цели и по внешнему виду близко между собой сходные, но образовавшиеся отдельно и вполне независимо; однако при более внимательном исследовании этих органов почти всегда возможно найти существенные различия в их строении, и это естественно вытекает из принципа естественного отбора. С другой стороны, самым обычным правилом, проявляющимся повсюду в природе, является бесконечное разнообразие структур, служащих для достижения одной и той же цели, и это опять-таки естественно вытекает из того же великого принципа.

В большинстве случаев мы слишком мало знаем, чтобы утверждать, что известные части или органы настолько несущественны для благосостояния вида, что изменения в их строении не могли быть медленно накоплены путем естественного отбора. Во многих других случаях изменения, по всей вероятности, являлись прямым результатом закона изменчивости и роста, независимо от того, приносили ли они какую-нибудь пользу. Но мы можем быть уверены, что и подобного рода строения позднее, при новых жизненных условиях, могли быть обращены на пользу данного вида и подвергнуться дальнейшему изменению. Мы можем быть также убеждены в том, что часть, первоначально весьма важная, нередко сохранялась (как, например, хвост водного животного у его наземных потомков), хотя значение ее стало столь небольшим, что в своем современном состоянии она и не могла бы быть приобретена путем естественного отбора.

«Мы должны соблюдать крайнюю осторожность, заключая, что тот или другой орган не мог образоваться посредством ряда переходных ступеней»

Естественный отбор не может произвести у одного вида чего-нибудь такого, что служило бы исключительно на пользу или во вред другому виду, хотя он легко может произвести части, органы или выделения, весьма полезные, даже необходимые или, наоборот, крайне вредные для другого вида, но во всех таких случаях они в то же время будут полезны для их обладателя. Во всякой густо населенной стране естественный отбор действует в силу конкуренции между ее обитателями и поэтому обеспечивает успех в борьбе за жизнь только соответственно мерилу совершенства, свойственному данной стране. Отсюда обитатели одной страны, обыкновенно малой, нередко вытесняются обитателями другой страны, обыкновенно большой, потому что в большой стране имеется большее число особей и больше разнообразных форм, конкуренция между которыми была более жестокой, а следовательно, и мерило совершенства было выше. Естественный отбор не приводит обязательно к абсолютному совершенству, и, насколько мы можем судить при помощи наших ограниченных способностей, нельзя утверждать, что абсолютное совершенство в действительности везде осуществлялось.

На основании теории естественного отбора мы ясно усматриваем полный смысл старинного естественно-исторического правила «Natura nоn facit saltum.». Это правило, если мы ограничимся только современными обитателями земли, не вполне верно, но если мы распространим его и на все существа, жившие в прошлые времена, как нам известные, так и неизвестные, то, на основании этой теории, оно должно оказаться безусловно верным.