Происхождение видов

Что касается до второй главной особенности, именно присутствия маленьких комочков липкого вещества на конце хвостиков, то здесь можно указать длинный ряд ступеней развития, каждая из которых вполне полезна для растения. У большинства цветов, принадлежащих к другим отрядам, рыльце выделяет немного липкого вещества. У некоторых орхидей подобное вязкое вещество выделяется, но в несравненно больших количествах, только одним из трех рылец, которое, вероятно, вследствие этого обильного выделения становится бесплодным. Когда насекомое посещает подобный цветок, оно стирает часть этого липкого вещества и в то же время захватывает некоторое количество зернышек пыльцы. Начиная с этого простого состояния, только мало отличающегося от того, что встречается у многих обыкновенных цветов, существуют бесконечные переходы к таким видам, у которых пыльцевые массы оканчиваются очень коротким, свободным хвостиком, и к другим, у которых хвостик оказывается прочно связанным с липкой массой, причем бесплодное рыльце сильно изменено. В этом последнем случае мы имеем пыльцевую массу в ее наиболее развитом и совершенном состоянии. Тот, кто тщательно изучит строение цветков орхидей, не станет отрицать существования указанного выше ряда переходов – начиная с массы зерен пыльцы, только связанных друг с другом нитями, и с рыльцем, едва отличающимся от рыльца обыкновенного цветка, и кончая в высшей степени сложно устроенной пыльцевой массой, поразительно приспособленной к переносу ее насекомыми; не станет он также отрицать и того, что все эти ступени у различных видов замечательно приспособлены к общему строению цветков данного вида и его оплодотворению при помощи различных насекомых. В этом, как и почти во всяком другом случае, исследование можно продолжить и несколько далее назад: могут спросить, каким же образом рыльце обыкновенного цветка сделалось липким; но так как нам неизвестна полная история ни одной группы существ, то так же бесполезно спрашивать, как и безнадежно пытаться отвечать на такие вопросы.

Обратимся теперь к вьющимся растениям. Они могут быть расположены в длинный ряд, начиная с тех, которые просто вьются вокруг подпорки, до тех, которых я назвал листолазами (leaf-climbers), и далее до тех, которые снабжены усиками. У этих последних двух классов стебли обыкновенно, хотя не всегда, утрачивают способность виться, но сохраняют способность вращаться, которой обладают и усики. Переходы от листолазов (т. е. цепляющихся листьями) к обладающим усиками поразительно постепенны, и некоторые растения могли бы быть безразлично отнесены к любому из этих двух классов. Но при переходе от обыкновенных вьющихся растений к листолазам прибавляется совершенно новое свойство, а именно чувствительность к прикосновению, вследствие чего черешки листьев и цветоножки или те же органы, измененные и превращенные в усики, при раздражении искривляются и охватывают соприкасающийся с ними предмет. Тот, кто прочтет мою работу об этих растениях, я полагаю, допустит, что все многочисленные переходы в функциях и строении между простыми вьющимися растениями и растениями, снабженными усиками, в каждом частном случае в высокой степени полезны для обладающих ими видов. Так, например, очевидно то большое преимущество, которое получит вьющееся растение, превратившись в листолаза; и весьма вероятно, что каждое вьющееся растение, обладавшее листьями с длинными черешками, превратилось бы в листолаза, если бы только эти черешки обладали хотя бы в слабой степени необходимой чувствительностью к прикосновению.