Происхождение видов

Так как способность виться представляет простейший способ всползать по подпорке и простейшую форму, лежащую в основе всего ряда, усложнений, то естественно возникает вопрос: как приобрели растения эту способность в начальном состоянии, лишь позднее развитую и усовершенствованную естественным отбором? Способность виться зависит, во-первых, от того, что стебли, пока они молоды, крайне гибки (признак, общий весьма большому числу и невьющихся растений), а во-вторых, от того, что они непрерывно сгибаются во все стороны горизонта, последовательно в одну сторону за другой, в одинаковом порядке. Благодаря этому движению стебли наклоняются во все стороны и вращаются кругом. Когда нижняя часть стебля встречает какой-нибудь предмет и задерживается в своем движении, верхняя продолжает сгибаться и вращаться и, таким образом, обязательно обвивается вокруг этой подпорки и вверх по ней. Вращательное движение прекращается вместе с первоначальным ростом каждого побега. Так как этой способностью вращаться обладают отдельные виды и отдельные роды далеко друг от друга отстоящих семейств растений, то, очевидно, они сделались вьющимися растениями совершенно независимо друг от друга, а не в силу унаследования этой способности от одного общего предка. Вследствие этого я мог предсказать, что слабая наклонность к подобного рода движению должна оказаться далеко нередкою и среди невьющихся растений и что эта наклонность послужила основой, которую естественный отбор разработал и усовершенствовал. Когда я сделал это предсказание, мне был известен только один очень несовершенный случай, а именно молодые цветоножки Maurandia, которые вращаются слабо и неправильно, подобно стеблям вьющихся растений, но не используя эту свою особенность. Вскоре затем Фриц Мюллер заметил, что молодые стебли у Alisma и Linum, – растений невьющихся и отстоящих очень далеко друг от друга в естественной системе, – явно вращаются, хотя и неправильно; он добавляет, что имеет основание подозревать существование этого явления и у некоторых других растений. Эти слабые движения, по-видимому, не имеют никакого значения для упомянутых растений, во всяком случае они не имеют никакого отношения к способности растения всползать на другие предметы, что нас собственно здесь и занимает. Как бы то ни было, мы можем себе представить, что если бы стебли этих растений легко гнулись и если бы при условии их существования им было выгодно взбираться на высоту, то и эта привычка к незначительному и неправильному вращению могла бы быть усилена и утилизирована естественным отбором в такой степени, что эти виды превратились бы в настоящие вьющиеся растения.

«Зародыш (эмбрион) является как бы свидетелем прошлых состояний, через которые прошел вид»

Относительно чувствительности листовых черешков, цветоножек и усиков можно сделать те же замечания, как и по отношению к вращательным движениям вьющихся растений. Так как большое число видов, принадлежащих к далеко друг от друга отстоящим группам, обладает этого рода чувствительностью, то мы должны ожидать, что встретимся с нею в зачаточном состоянии и у многих растений, которые не сделались вьющимися. Это и наблюдается в действительности: я заметил, что молодые цветоножки упомянутой выше Maurandia слегка сгибались в ту сторону, с которой к ним прикасались. Моррен обнаружил, что у некоторых видов Oxalis листья и черешки, особенно после сильной инсоляции их, обнаруживали движения при осторожных повторенных прикосновениях или при сотрясении растения. Я повторил эти наблюдения на некоторых других видах Oxalis с тем же результатом; у некоторых движение было очень явственно, но всего лучше замечалось оно на молодых листьях; у других видов движения были крайне незначительны. Весьма важен тот факт, засвидетельствованный таким высоким авторитетом, как Гофмейстер, что молодые побеги и листья всех растений обнаруживают движение после сотрясения; и мы знаем, что у вьющихся растений черешки и усики чувствительны только на ранних стадиях их роста.

«Переходные особенности строения, благоприятные в каждой стадии, дело очень сложное, и нет ничего удивительного, если какая-нибудь переходная форма не встречается в том или другом случае»