Происшествие в городе Т

Прохор щелкнул кнутом, крикнул «но», и бричка тронулась. По темноте-то оно, конечно, ехать несподручно, однако хвала провидению, ночь выдалась лунная, дорогу было видно почти как днем. Кучер бричку не гнал, ехал шагом, помня о происшествии, поэтому только под утро коляска с чиновником особых поручений и кучером Прохором подъехала к кривой деревеньке.

На околице у покосившейся избы, которая стояла на значительном отдалении от остальных (обычно в таких местах живут бобыли или какие-нибудь деревенские изгои), им встретился заспанный мужик в драном армяке. Простоволосый и босой, он стоял у самой дороги и, почесывая впалую грудь, смотрел пустыми бессмысленными глазами куда-то в небо на потухающую звезду. Кочкин про себя тут же окрестил его «астрономом».

– Это, что ль, Костры? – громко спросил мужика с козел кучер.

– Чего? – переведя взгляд на бричку и продолжая чесать грудь, переспросил «астроном».

– Это, спрашиваю, Костры?

– Костры, Костры, будь они трижды неладны! – ответил мужик и опять уставился в небо.

– А где нам старосту вашего найти? – вступил в разговор Кочкин.

– Нету у нас старосты… – не сводя глаз с неба, сказал мужик.

– Отчего же у вас старосты нет? – поинтересовался чиновник особых поручений.

– Так ведь помер он! – Мужик снова перевел взгляд на бричку, но теперь он смотрел не на кучера, а на Меркурия Фролыча. – Еще на прошлой неделе помер.

– А новый где? – продолжал допытываться Кочкин.

– Где новый? Не выбрали еще нового, думают мужики…

– Значит, у вас тут анархия?

– Может быть, и так, – кивнул «астроном», и было совсем не разобрать, понимает он значение этого слова или не понимает.

– Да, задача, – проворчал себе под нос чиновник особых поручений и, снова обращаясь к мужику, спросил: – А есть тут какой-нибудь сведущий человек, который нам про историю вашей деревни рассказать может?

– Есть, – не задумываясь, ответил тот.

– И кто это?

– Сопиков Лука Лукич!

Мужик был крайне несловоохотлив, ответы из него нужно было вытаскивать чуть ли не клещами.

– Где нам его найти?

– А вот по этой дороге, там улица начнется, она вас и выведет, прямо в его дом вопретесь.

– Ну что же, спасибо тебе, братец. Трогай, Прохор!

Бричка поехала, и мужик сразу же потерял к ней интерес.

– Странные в этих Кострах люди живут, – заметил кучер.

– Да нет, не страннее нас с тобой! – не согласился с ним Кочкин.

Глава 15 Пьяный корень

Костры – небольшая (если прикинуть на глаз, дворов тридцать, не более) деревушка, живописно расположенная у подножия невысокого, с пологими склонами холма, – встретили Меркурия Фролыча Кочкина одиноким петушиным криком. Петух голосил громко и радостно, но не по поводу приезда в Костры чиновника особых поручений, а по возложенным природой обязанностям – утро занималось! Кроме этого хоть и радостного, но одинокого крика не слышно было в деревне других звуков: мычания коров, блеянья овец, не говоря уже о лошадином ржании. Даже собаки, и те не лаяли, а это было верным признаком царящей здесь бедности – зачем заводить пса, коль у тебя украсть нечего.

Пока ехали по единственной деревенской улице, осматривали костровские избы. Кучер Прохор все больше по левой стороне глазами водил, а чиновник особых поручений – по правой. Хотя, сказать правду, и смотреть-то было не на что. Нищета всегда была на Руси первой деревенской приметой, и Костры в этом смысле ничем не отличались от других подобных деревень. Странность была в другом: пока ехали, не встретился ни один человек, и если бы не мужик на околице, можно было подумать, что пуста деревенька… А вот отчего пуста, непонятно.

– Повымерли они все, что ли? – тревожно озираясь по сторонам, проговорил кучер, и его неожиданно потянуло на воспоминания. – Помню, в детстве мне бабушка сказки рассказывала. Любил я их, сказки эти, про Кощея Бессмертного. Вот в сказках этих перед логовом Кощея всегда деревенька стояла, как эта, без церкви. Ну, да и понятно, какая у нечистой силы церковь может быть, а что самое главное – людей в этой деревне не было, точь-в-точь как у нас здесь…

– А ты про мужика на околице забыл, – сказал Кочкин.

– Нет, как же можно про него забыть, в сказках тоже кто-то есть. Кто Ивану-царевичу дорогу указывает? Но встречается он ему не в самой деревне, а около нее. Все как у нас… А вы сами-то, Меркурий Фролыч, что думаете?

Чиновник особых поручений ничего на это не сказал, потому как не знал, что говорить, только громко вздохнул. Деревня, о которой упоминал в своем сонном бреду душевнобольной старик, действительно оказалась деревней из бреда сумасшедшего. Это пугало, но в то же время разжигало любопытство. Кочкин больше, конечно, был подвержен любопытству, чем страху, но и у него при взгляде на пустынные улицы и дома время от времени шевелилось внутри паскудное липкое чувство. Да еще кучер донимал разговорами.

– А может, тут это, упыри живут? – рассуждал вслух Прохор. – Я где-то слыхал, что есть такие. Они только ночью шастают, а днем прячутся, потому как солнечного свету боятся… Они, эти упыри, говорят, кровь у людей пьют…

– Это как же?