Происшествие в городе Т

– Согласен, сумасшедшие могут вести себя, да и ведут, необычно, но не слишком ли много совпадений? Фамилия Усов, острая ложка, деревня Костры. Почему Мясников говорит именно об этом, а не о чем-то другом? Почему? Есть ли этому разумное объяснение? Наверное, есть. Просто мы пока не можем его отыскать. Гипноз – это звучит слишком невероятно, особенно для наших мест. Но можем ли мы только потому, что это звучит невероятно, отрицать его?

– Нет.

– Верно, не можем, мы должны все проверить. И еще, почему версия гипноза кажется нам маловероятной? Потому что мы не находим причин, по которым кто-то мог загипнотизировать старика Мясникова…

– А есть ли такие причины? – почесав лоб, спросил Кочкин. Спросил, скорее всего, бездумно, чтобы поддержать разговор. Но этот вопрос, похоже, натолкнул фон Шпинне на какую-то мысль, и он задумался. Взгляд его блуждал по залу трактира, а руки теребили льняную салфетку.

– А вдруг его вообще никто не гипнотизировал! – высказал догадку Кочкин.

– Вот именно! – воскликнул фон Шпинне и щелкнул пальцами.

Подбежал половой:

– Чего изволите?

– Нет, нет, братец, ничего. Старика Мясникова никто не гипнотизировал, но он тем не менее загипнотизирован!

– Не понимаю, – мотнул головой Кочкин.

– А все ведь очень просто. – Фома Фомич сцепил пальцы рук в замок. – Гипнотизировали кого-то другого, может быть, того, кто напал с ложкой на губернатора!

– При чем здесь в таком случае старик Мясников?

– Он находился поблизости, может быть, даже рядом, и попал под влияние. Тебе, Меркуша, уж не обессудь, придется встретиться с Мясниковым-внуком, а понадобится, так и с его мамашею. Порасспросить, где в течение определенного нами времени, то есть восьми месяцев, мог бывать их дед. Ездил ли к кому-нибудь в гости, гости приезжали к ним… в общем, все-все пусть вспоминают. Старик Мясников – основная зацепка.

– Я уже поручил это сделать нашему юному помощнику Володе, – заметил Кочкин.

– Тем лучше! – взмахнул рукой фон Шпинне и с улыбкой повторил: – Тем лучше!

Он еще какое-то время смотрел на Кочкина, улыбаясь, но глаза его при этом были серьезными.

– У нас, пока ты ездил в Костры, кое-что произошло. Тебе это может показаться смешным, однако в том, что случилось, снова фигурирует ложка, правда, на сей раз нарисованная.

– Нарисованная, – Меркурий с недоверием уставился на Фому Фомича, не шутит ли тот.

– Нарисованная! – уже без улыбки повторил начальник сыскной и рассказал Кочкину о происшествии в храме Усекновения. Чиновник особых поручений слушал внимательно, от удивления чуть приоткрыв рот.

– Но откуда люди узнали, что там что-то произошло?

– Это загадка. Скорее всего, кто-то пустил слух. Если предположить, что это был не настоятель и не матушка, остается пономарь, но и тот не выходил за пределы церковной ограды… значит, это мог сделать только один человек.

– Кто?

– Как кто? – удивился Фома Фомич. – Слух пустил тот, кто менял иконы местами.

– Для чего ему это понадобилось?

– Настоятель считает, – фон Шпинне устало опустил плечи, – что все устроили его недоброжелатели, которые таким образом рассчитывают вызвать недовольство владыки и отнять приход. Правда, у этой версии имеется один очень существенный недостаток. Вряд ли тот, кто хочет занять место отца Северина, будет использовать такие сомнительные методы. Ведь перевешивание икон бьет не столько по настоятелю, сколько по самому храму. Паства может разбежаться, узнав о чертовщине, происходящей в церкви, а это выглядит с точки зрения обывателя как чертовщина. А нет прихожан, будем говорить правду, – нет дохода! И зачем тогда нужен этот приход? Скорее всего, случившееся в церкви не имеет никакого отношения к отцу Северину, это не дело рук его конкурентов. Боюсь, что случившееся связано с нашей ложкой, с ложкой мастера Усова. Как связано, пока не знаю, но то, что связано, я в этом уверен!

– Может быть, там, в храме, устроить засаду? – предложил Кочкин.

– Это лишнее.

– Почему?

– Потому что менял иконы, скорее всего, кто-то из своих. Я внимательно осмотрел церковь. Чужой вряд ли смог бы туда проникнуть, слишком сложный замок на двери… – Видя, как вопросительно взглянул на него Кочкин, Фома Фомич пояснил: – Слишком сложный от старости. Бородка ключа, а он один в наличии, сильно износилась. Для того чтобы этот ключ повернуть в замке, его нужно держать под определенным углом, который следует менять в процессе поворачивания. Да и потом, проникнуть внутрь тоже ведь недостаточно, необходимо в относительной темноте – лампады, понятное дело, не в счет – среди множества других икон отыскать нужную. Да и это полбеды, самое сложное – тайник отца Северина, где он спрятал старую икону.

– Непохоже, чтобы это делали ночью, – заметил Кочкин.

– У меня возникли такие же сомнения, поэтому я утверждаю, что это делает кто-то свой.

– И кто это может быть, как вы думаете?

– Да кто угодно, например пономарь. Он единственный, у кого находится ключ, а может быть, кто-то из прихожан, ведь храм открыт днем для свободного посещения.

– Но для того чтобы все сделать, нужно время, вдруг в этот момент кто-то войдет…