Произведения (сборник) (СИ)

Возмутитель спокойствия М. Петрашевский, не склонный к дифирамбам слугам самодержавия, писал об Айгунском договоре: "Такой другой факт, такой другой трактат международный, подобный ему, взываю вас, господа дипломаты, найти хоть еще один во всей истории международных договоров". (Был подобный раньше, присоединивший к России Крым, но об это позднее, прим. автора)

Для своего времени Муравьев-Амурский был прогрессивным государственным деятелем, верноподданный царского престола был либералом. Он первым из всех русских губернаторов поднял вопрос об освобождении крепостных. Он же разрешил декабристам - разъезжать по Сибири, как им заблагорассудится, не испрашивая никаких позволений. И не только разрешил, пригрел, приветил "государственных преступников", мол, для дела нужно, не хватает в Сибири людей грамотных и умных, не пропадать же их способностям втуне? Познакомился c княгинями Волконской, Трубецкой, с братьями Бестужевыми, в гости к ним ездил. В походах генерал-губернатор никогда особо не чинился - ел всегда (так гласит летопись) за одним столом с прислугой.

Граф Н.Н. Муравьев-Амурский в ответ на обвинения в дружбе с государственными преступниками-декабристами высказывал свою точку зрения: «…так называемые декабристы, искупив заблуждения своей юности тяжелою карою, принадлежат к числу лучших подданных русского царя и что никакое наказание не должно быть пожизненным, так как цель наказания есть исправление, а это вполне достигнуто по отношению к декабристам, что они имеют права быть принятыми в обществе по своему образованию, своим нравственным качествам и теперешним политическим убеждениям». Император Николай I в ответ писал: «Благодарю… Нашелся человек, который понял меня, понял, что я не ищу личной мести этим людям, а исполняю только государственную необходимость и, удалив преступников отсюда, вовсе не хочу отравлять их участь там!».

Из докладной записки генерал-губернатора правительству, 1853 год: "…Соседний многолюдный Китай, бессильный ныне по своему невежеству, легко может сделаться опасным для нас под влиянием англичан, французов, и тогда Сибирь перестанет быть русскою. А в Сибири, кроме золота, важны нам пространства, достаточные для всего излишества земледельческого народонаселения европейской России на целый век. Потеря этих пространств не может вознаградиться никакими победами и завоеваниями в Европе. И чтоб сохранить Сибирь, необходимо ныне же сохранить и утвердить за нами Камчатку, Сахалин, устья и плавание по Амуру и приобрести прочное влияние на Китай". Таким образом, он уже в то время предвосхитил столыпинскую реформу в крестьянском вопросе.

Граф Н.Н. Муравьев-Амурский нашел в себе силы не брать и не давать взяток, за что и нажил себе множество врагов из числа дающих и берущих.

"...Он одолевал природу, оживлял, обрабатывал и населял бесконечные пустыни. Но его в свою очередь одолевали чиновники... Надо признать, Муравьеву везло и на врагов, и на сторонников. Если уж друг, то умен и предан бескорыстно, а если враг, то силен, неординарен и тоже не глуп. Вывод отсюда, мне кажется, один - сам Муравьев был незаурядной личностью, и под стать ему были его дела." (И.А. Гончаров).

В свое древнее время, Великий Могол Акбар нередко вызывал самого близкого друга-визиря посмотреть вместе с ним, кто его самый-самый недруг. И очень огорчался, если противник был "мелковат". Значит и дела "мелковаты"…

Против историков и исследователей событий тех лет, порочащих имя Н.Н. Муравьева-Амурского, якобы затмившего славу Г.И. Невельского, говорит сам граф в письме А.С. Меншикову: "Сделанные Невельским открытия неоценимы для России; множество предшествовавших экспедиций в эти страны могли достигнуть европейской славы, но ни одна из них не достигала отечественной пользы, по крайней мере в той степени, как исполнил это Невельской".

С приездом Муравьева-Амурского облегчилось положение политических ссыльных - декабристов, петрашевцев, польских революционеров.

Несмотря на угрозы чиновникам: "… Я не из тех Муравьевых, которых вешали. Я cам буду вешать…", он все же никого не повесил, многие достойные того отделались только каторгой.

В июне 1851 года по предложению Н.Н. Муравьева-Амурского Указом Императора Николая Первого были освобождены от горного рабства и переведены в разряд казаков приписные крестьяне Нерчинских рудников.

26 августа 1858 года Н.Н.Муравьев за отличие по службе произведен в генералы от инфантерии; в тот же день Высочайшим указом он возведен в графское Российской империи достоинство с присоединением к фамилии его названия «Амурский». «Вершины я достиг, - сказал Николай Николаевич в ответ на одно из поздравлений. - И путь мой отныне - только вниз». Он добился своей главной цели (для этого родился), хорошо знал жизнь, законы социума и власти.