Произведения (сборник) (СИ)

"… От М. С. Корсакова я также узнал…, что граф, считая свою миссию выполненной и чувствуя себя утомленным физически и нравственно, имеет неизменное намерение отказаться от дальнейшего служения в Сибири. И действительно, граф Муравьев-Амурский был сильно утомлен постоянными препятствиями, борьбой и интригами, которые он встречал при осуществлении своих служебных планов и проектов. Только поддержка со стороны великого князя Константина Николаевича и милостивое доверие государя императора давали ему возможность, и то с большим трудом, добиваться необходимых разрешений от центральных столичных учреждений. Неоднократно приходилось мне видеть, как влияли на нервного и раздражительного Н. Н. Муравьева получаемые им из С.-Петербурга бумаги, как иногда тяжело было этому энтузиасту, все свои силы и всю душу вложившему в дело, чувствовать себя связанным на каждом шагу и встречать постоянные затруднения, вследствие недостатка средств. Все амурское дело велось, так сказать, на медные деньги; Муравьев не имел возможности завести для себя даже сносного речного парохода, не говоря уже о буксирных пароходах для отправки барж с хлебом и имуществом переселенцев. Он очень дорожил своим временем, а между тем, сколько дней терялось напрасно на плавание на неуклюжем и глубокосидящем пароходике, который вследствие того часто попадал на мель; нередко ему приходилось, как и нам, идти бечевой, если нельзя было снять пароход с мели. Он говорил, что сам, совершив такого рода плавание, поверил нашим рассказам об испытаниях, которые приходится переносить при движении бечевой. Только после заключения Айгунского договора, графу Муравьеву-Амурскому начали отпускать средства для целей развития края, но средства крайне скудные для осуществления тех широких задач, которые имел в виду граф.

Любимейшею мечтою и желанием Н. Н. Муравьева было положить прочное основание переселенческому делу посредством привлечения на Амур частных переселенцев из России, создать сильный флот в южных портах Приморской области, развить промышленность и торговлю с Китаем, пользуясь природными богатствами края — лесными, рыбными, — залежами каменного угля, которым, видимо, покрыты берега области и острова Сахалина. К сожалению, условия среды и местной жизни нередко ставили Муравьеву на пути препятствия,

Особенно тяжело было для Муравьева, когда его благородные и горячие стремления в интересах края встречали равнодушие и нередко враждебное отношение со стороны центральных учреждений столицы. Подобными результатами сопровождался поднятый Муравьевым вопрос о переселении на Амур менонитов, колонистов южных русских губерний, а также чехов, иммигрировавших в Америку. Помню, с какою радостью принял граф в 1858 году в Благовещенске уполномоченных менонитов, обратившихся к нему с просьбой о разрешении поселиться в этом крае; им было предоставлено выбрать место и обещано полное содействие при переселении. Уполномоченные заявили, что в материальном отношении менониты вполне обеспечены, но желают селиться в одном месте и просят только об отводе нужного количества земли и об оставлении за ними тех привилегий, которыми они до сих пор пользовались. Менонитские депутаты ознакомились с краем и выбрали для поселения площадь земли по реке Зее протяжением около 40 верст, с обязательством уплачивать казне известный налог. Что же касается переселения из Америки чехов, то в этих видах Муравьев командировал туда чиновника особых поручений А. И, Малиновского (ныне члена московской судебной палаты), который даже изучил чешский язык но, увы, Петербург затормозил это дело, значительное же число менонитов, которые дали бы краю трудолюбивых и старательных земледельцев и полезных работников, переселилось в Америку, увозя свои большие капиталы, а чехи остались в Америке.