Проходимец (сборник)

– Надо будет обязательно привезти сюда Оливию и показать ей это!

– Конечно, привези. И детей захвати.

– Да, надо когда-нибудь. Дорого, правда. Ну, ничего, – Тони улыбается. – Главное – что я скоро их увижу. Соскучился очень.

– Ничего, Тони, через три денька сядем мы с тобой на самолет и в-ж-ж-ж-ж, – я раскидываю руки в стороны. – Домой!

– Не верится как-то, что мы закончили этот проект, – качает головой Тони.

– Ну, не совсем, надо будет кое-что доработать, подвязать концы, – поправляю я.

– Да, конечно, и все же невероятно, что нам удалось получить такие результаты и так быстро, – улыбается Тони. – Должен признаться, я не особенно надеялся. Думал, что плохие парни окажутся осторожнее. Это же надо, писать о таких вещах по электронной почте.

– На самом деле, это вовсе не так удивительно. Когда год за годом все сходит с рук, когда тебе дана полная свобода действий и никто не задает вопросов, если ты даешь нужный результат, люди начинают зарываться. Это универсальное правило. Начинаешь чувствовать себя самым умным, неуязвимым, суперменом, в общем. И потом аппетиты растут все время. Поэтому даже самые хитроумные жулики, в конце концов, попадаются.

– Это точно, – соглашается Тони. – Жан Ранбер и Сандра должны быть довольны нашей работой. Кстати, что ты в своих еженедельных звонках говорил Ранберу о ходе расследования? Он знает, что ему предстоит увидеть?

Похоже, Тони предвкушает похвалу руководства и премию в конце года. Оно и понятно: деньги-то в семье никак не лишние, даже такие крохи, как ожидающий нас – может быть – бонус.

– Только в общих чертах, я бы сказал, очень общих, – отвечаю я. – Не хотелось преждевременно создавать ажиотаж. Всегда лучше превзойти ожидания начальства, чем наоборот.

– Это так. Но ведь как все красиво сложилось, каждый элемент на своем месте, и все подходят друг к другу. Картина вырисовывается совершенно четко. Вернее, целых три картины.

Тони воодушевляется. Я его понимаю. Мне тоже иногда удается почувствовать это волнение, когда из разрозненных кусков, с которыми еще недавно не знал, что делать, вдруг складывается некая мозаика.

– Ты подумай, – продолжает Тони вдохновенно, – Клейфилд, должно быть, во время одного из ранних визитов в Азию, вступает в сговор с Ченом. Это действительно идеальный союз. Чен имеет неограниченную свободу действий в Азии и полное доверие Логана. Клейфилд обеспечивает прикрытие из центрального офиса.

Тони прав, трудно найти лучшую, без ненужного изящества выражаясь, крышу, чем начальник юридического департамента, который к тому же является еще и главным уполномоченным по этике. Непреклонный страж законности, кроме всего прочего ведающий казначейством и учетом ценных бумаг. Встретились два одиночества, понимаешь.

– Итак, картина первая. «Грэнд Эмперор» обманным путем получает доступ к лучшим изделиям по бросовым ценам и реализует их на иностранных рынках. «Логан Майкротек» теряет десятки миллионов; Клейфилд, Чен и его прихлебатели деньги подбирают и кладут в карман.

– Молодец, Тони, хорошо излагаешь. Кратко и по существу, – хвалю я.

Тони кивает.

– Картина вторая. Клейфилд направляет сто двадцать миллионов долларов, – ты подумай только, Павел, сто двадцать миллионов, выделенных на совершенно другие цели, в некий частный швейцарский фонд, присваивает проценты и делит их с Ченом. «Логан Майкротек» опять теряет десятки миллионов в живых деньгах, а Клейфилд с Ченом подбирают их и кладут в карман. Каково?

Плюшевый мишка переводит дух.

– И наконец, картина третья: Клейфилд использует свое влияние на Логана, чтобы оформлять опционы для себя, Чена и некоторых других приближенных прошлыми датами. Логан подписывает все, что ему подсовывают. В результате, отчетность за несколько лет должна быть пересмотрена, снова десятки миллионов убытков, которые осели в карманах Чена с Клейфилдом.

Тони торжествующе смотрит на меня, как школьник, хорошо ответивший трудный урок.

– И все это под самым носом у Логана, – резюмирует Тони Мак-Фаррелл. – Два его заместителя доят его же компанию как хотят, а он и ухом не ведет. Логана жалко, конечно. Но в этом есть и его вина, и немалая: так управлять компанией нельзя. Я думаю, любого из этих эпизодов будет достаточно, чтобы поставить вопрос о служебном соответствии Логана. А уж всех трех вместе и подавно.

Каким приятным мог бы быть сегодняшний вечер. Жара спала. По бухте разбрелись огоньки кораблей и паромов. В такую ночь хорошо было бы гулять с какой-нибудь хохотушкой, обнимать ее за плечи и говорить ей на ухо разную чепуху. А я сижу на парапете с Тони, и от того, что я должен сейчас ему сказать, у меня головокружение и тошнота, как в детстве после катания во дворе на карусели-воротцах. Наконец я заставляю себя открыть рот.

– И тут мы имеем картину четвертую и последнюю.

– Это какую? – Тони заинтригован.