Проходимец (сборник)

Гонконгский район Ван Чай знал лучшие времена. Когда-то тысячи английских и австралийских моряков, американских солдат и прочих международных проходимцев каждый вечер до отказа заполняли бесчисленные бары Ван Чая, вознаграждая себя за месяцы, проведенные в море или в гиблых вьетнамских джунглях, маленькими человеческими радостями – пьянкой, душевным мордобоем, ну и, конечно, нескончаемым меню восточных женщин по часовому тарифу, весьма умеренному. Теперь не то. Вместо солдат и моряков бизнесмены в костюмах или осторожные туристы. Новые поколения гонконгских женщин отвернулись от профессии, столь же древней, сколь и благородной, и устремились в инвестиционные банки и юридические конторы. Заступившие им на смену вьетнамки, тайки, филиппинки и менее многочисленные представительницы континентального Китая и Монголии работают как-то без души – не хватает им, знаете ли, огонька, любви к своему делу. Класса тоже не хватает. И правдоподобия. Ну, не получает посетитель тех иллюзий, за которыми отправляются в такие районы. Вместо иллюзий – недовольные лица. Грубость. В заведениях, в которые навязчиво и неубедительно зазывают неопрятного вида девицы – надувательство и атмосфера общей убогости. Поэтому меня в них нет. Но где-то быть надо, и я заворачиваю в дверь с невнятной вывеской, выбрав ее только по той причине, что в эту дверь меня никто не пытается затащить. Когда я поднимаюсь на один марш лестницы, с меня собирают небольшую мзду за вход, а на мой вопрос о цели пожертвований следует ответ, что наверху имеет место дискотека. Поскольку давно некрашеные стены и потолок образуют приятный контраст с безнадежно передовым, до тошноты эффективным дизайном клубов в квартале Лан Квай Фонг, я без колебаний захожу.

Оказавшись внутри, я с удовольствием отмечаю, что стиль отделки вполне соответствует клиентуре. Вместо спесивой клубной молодежи, посреди темной комнаты радостно пляшет несколько десятков женщин лет эдак от восемнадцати до тридцати с небольшим. Насколько я могу рассмотреть, все они поголовно филиппинки или индонезийки. Ах, вот оно что. Вероятно, сегодня – единственный за неделю выходной многочисленного класса домашней прислуги, которая в Гонконге состоит в основном из представительниц этих национальностей. Я вспоминаю, что когда я на днях решил пешком взойти на так называемый Пик, презрев удобство и скорость фуникулера, я удивился количеству индонезийских женщин, гуляющих с собаками по дорожкам и аллеям. На склонах Пика располагается самое дорогое в Гонконге жилье. Я, было, порадовался за индонезийскую диаспору, добившуюся такого успеха в чужой стране и компактно поселившуюся в столь престижном районе, но тут до меня дошло, что эти женщины на работе. Выгул собак и подбор дерьма домашних любимцев – одна из их многих и наверняка наиболее приятных служебных обязанностей.

А сегодня горничные и няньки получили от милостивых хозяев увольнительную аж на всю вторую половину дня. Они счастливы. Они танцуют. И еще они надеются – надеются найти себе бой-френда. Конечно, лучше богатого и с серьезными намерениями. Но, в принципе, какого угодно. Эти девушки – реалистки.

Какой-нибудь – лучше, чем никакого. И потом, иного билета из ада монотонной, почти круглосуточной работы на годы и годы вперед у них все равно нет. Чтобы, наконец, вытянуть счастливый билет, надо пытаться снова и снова – каждый раз, когда выдается возможность, невзирая на неудачи и не отчаиваясь. Так что этим девушкам кроме своих цепей терять нечего. Я же, со своей стороны, готов проявить с ними классовую солидарность. Стоящие вокруг танцующих белые мужчины среднего и старшего возраста, похоже, тоже готовы, хотя они Манифест и не читали. Впрочем, их число по сравнению с танцующими пренебрежимо мало. Так что торопиться некуда. Спускаться с горы мы будем медленно-медленно. А сначала надо посетить бар. К тому же, полинезийский тип не вполне в моем вкусе, но это можно поправить парой-тройкой стаканов «Лонг Айлэнда».

И действительно – по мере понижения уровня жидкости в стакане акции кухарок и уборщиц на моей бирже начинают стремительно расти. Со сменой стакана происходят качественные скачки. Закон философии – ничего не поделаешь. После первого стакана некоторые из посетительниц начинают казаться хорошенькими. После второго – хорошенькими кажутся практически все, а кое-кто просто красавицами. После третьего – я председательствую в жюри конкурса «Мисс Азия». Глаза просто раз-бе-га-ют-ся. Конкурсантки – одна милее и приветливее другой. Которой же из них вручить главный приз? Высокой, в червоных штанцах, или вон той маленькой, в кожаной мини-юбке?