Прокламация и подсолнух

Зато накануне отъезда велел фехтовальные приемы показать, которым учили. И сам саблю достал – прямо в гостиной. Кажется, они даже разбили что-то. А спать тогда так и не легли, до света разговаривали. По дороге в Академию Штефан чуть в седле не уснул.

И в пансион ездили, тоже в последний день. Дядька Машинкату тогда с рук почти не спускал. И вроде и улыбался, и шутил, а глаза были такие, будто навек прощался... И сказал со вздохом:

– Ты уж за ней присмотри, раз меня рядом не будет.

Штефану стало стыдно. Сам-то хорош! Полгода прошло, а он даже не написал ни разу, не узнал, как там сестренка!

Ружья внезапно закончились, а вот парочка целых горшков еще осталась. Свое оружие тоже лишний раз проверить не помешает, верно?

Штефан потянул из-за пояса пистолеты.

Машинкате он напишет. Непременно. Чтобы не подумала, что они ее бросили.

Вот только доедет до дядьки, выяснит, что случилось, и сразу напишет. Тудор бы от них не отказался. Вспомнить, сколько всего было, и как дядька светлел лицом и улыбался, даже тогда, в Вене...

А пандуры говорят, что в последние годы он улыбаться разучился вовсе. Хотя они много чего говорили, зачастую и не верится! Мрачный нрав у слуджера? В гневе страшнее волколака? Это про Тудора-то?! Штефан совсем другое помнил. Что же с ним случилось? И почему не писал? Не мог он его бросить! Или... решил, что это Штефан от него отказался? Забыл? Предпочел ему Николае и сытую спокойную жизнь наследника боярского рода?!

Порох, пыж, пуля. А горшки-то закончились. Ладно, вон какой-то черепок виднеется.

Если Симеон и остальные говорили правду... А чего ради им выдумывать? Но если это правда, значит, у дядьки точно беда какая. А Штефан, вместо того, чтобы рядом быть и, может, помочь хоть чем-то, тут дурью мается...

– Штефанел, ты чего? – послышался откуда-то сбоку голос Морои.

– А? – Штефан очнулся от размышлений, обернулся. Мороя глядел на него сочувственно.

– Да палишь тут в белый свет уже незнамо сколько времени.

– Я, кажется, дурак, – признался Штефан, рассеянно переводя взгляд с пистолета в руках на изрядно подтаявшую горку патронов, ссыпанную на колоду. Это сколько же раз он успел пистолеты перезарядить? Раза четыре? Еще и патроны перевел...

Мороя покачал головой.

– Ежели ты тут печалишься насчет того, что капитан сказал, так ты это зря. О тебе же беспокоимся!

– Это я понимаю, – Штефан вздохнул и постарался улыбнуться. – Я про дядьку.

– Да найдем твоего дядьку, – подбодрил его Мороя. – Нешто слуджер не поможет? Он много с кем знается, и с боярами, и с русскими тоже... Дядька-то, небось, тоже соскучился, ищет. Просто не знает, где тебя, поганца, носит.

– Наверное... – Штефан осекся, закусил губу. Снова царапнуло сомнение.

А что тут искать? А уж в Австрии и вовсе искать было нечего, никуда там Штефан не пропадал и не бегал. Может, он зря тут себе напридумывал? Хотя ведь есть с чего! Мало ли что стрястись могло? Или вправду дядька просто подумал, что он – как Николае... Дай Бог! Уж объяснить он сумеет, а выслушать его Тудор никогда не отказывался. И чтобы искать, надо знать о пропаже, а про скандал в доме боярина Глоговяну Тудору вряд ли кто-то докладывал. Про Николае и подумать смешно, а у маминой родни и без Штефана хлопот полон рот. Князь Григорий вон тоже не писал сколько и теперь не разыскивает – и это не удивляет ни чуточки...

– Ты с ружьями-то закончил? – деловито спросил Мороя. Получив утвердительный кивок, прибрал оставшиеся патроны и уселся на колоду, чтобы продолжить свои увещевания. – А по дядьке не горюй. Ты слуджера просто не знаешь. Если уж он возьмется за дело, так не то, что какого-то офицера, – хоть черта отыщет, с рогами и вилами.

Штефан невольно фыркнул и едва не брякнул, что если Тудору чего искать придется – так разве зеркало! Но сдержался. Им самим завтра искать по горам турецкую банду. К чему Морое сегодня его семейные сложности? Нет, не время сейчас душу изливать, пусть и хочется до смерти. Мороя в годах, много повидал, может, и сказал бы что-то дельное... И дядьку он хорошо знает...

Старый пандур выглядел очень благодушно, и Штефан осторожно пристроился рядышком.

– Вы же воевали вместе?

– Да у нас тут все, кто постарше, под началом Тудора воевали.

Штефан какое-то мгновение поколебался, но все-таки не выдержал:

– Расскажи?

– Про войну?

– Нет. Про Тудора.

- 14 -

Когда в горах окончательно стемнело, дождь утих, зато поднялся ветер. По небу бежали черные облака, то и дело затягивали клочьями убывающую луну, промозглая сырость пробирала до костей. Выйдя перед сном покурить на галерею, Симеон немедленно продрог, но остался сидеть, глядя в небо.

– Шел бы ты спать, капитан, – грубовато сказал подошедший Йоргу. – Стареешь, что ли? Раньше в ожидании драки только так ухо давил!..

Симеон криво усмехнулся в ответ.

– И сейчас бы придавил, если б знал, что завтра будет драка.

Грек присел рядом, сунул трубку в рот. Затянулся и выпустил колечко дыма.

– Думаешь – турок не найдем?

– Не найдем – это ладно! Как бы они не нашли кого из наших, пока мы по горам лазить будем!