Прокля'тая Русская Литература (СИ)

   Словом, сбылась научно-фантастическая мечта Шарля Фурье, и в центре Петербурга благополучно возник фаланстер - социалистическое общежитие. Выясняется, что такие мастерские очень выгодны, хотя простой расклад на конторских счетах показывает обратное: низкая стоимость ручного труда русских швей никак не соответствует высокой цене на привозные ткани, американские швейные машины, плате за аренду помещения и налогам, не говоря уже о неизбежных взятках и воровстве и немалых расходах на фаланстер-общежитие. Но и это автору, который, как же упоминал мой коллега, не умел даже держать в руках лопату, не важно. В итоге Вера Павловна и её подруги открывают новые филиалы и модный магазин на Невском проспекте. Этот обозначенный в романе Чернышевского путь освобожденного женского труда сразу стал популярен, и таких мастерских и общежитий-коммун в реальной России возникло множество, ибо все женщины хотели освободиться, хорошо зарабатывать, попасть в новую культурную среду, встретить там "новых" мужчин и таким путем решить, наконец, пресловутый "женский вопрос"...

   Муромов хмыкнул, Голембиовский покачал головой.

   - Правда, - хмыкнул Ригер, - они тут же разорялись и попадали в долговую яму, а иные из девиц - оказывались в руках бесчестных соблазнителей, охотно прикидывавшихся для этих целей "новыми людьми", и тут же исчезавших, едва "передовая девица" залетала. После этого ей оставались два пути - в петлю или на панель, но эти "частности" Чернышевскому даже не мерещились. В его романе нет, и не может быть смертей, болезней, измен и внебрачных детей, в фаланстере все здоровы, веселы и бессмертны, а детей приносят аисты.

   Разумеется, новый брак и швейные мастерские - это лишь частные формы общей демократической идеологии. И здесь Вера Павловна намекает, что для могучего и убежденного борца Рахметова "общее дело" - это всецело его занимающая революция... Тем временем, Лопухов и Кирсанов, похожие, как двое близнецов, в связи с чем нам абсолютно непонятны метания героини между ними, приводят в порядок свои любовные дела, и Лопухов уезжает в Америку. Второй муж Верочки - медик, и Вера Павловна начинает заниматься под руководством опытного врача Кирсанова медициною, что ещё больше укрепляет их новую семью и "новую" любовь. Они живут "ладно и счастливо", а врач Кирсанов очень интересно говорит про их любовь: "Это постоянное, сильное, здоровое возбуждение нерв, оно необходимо развивает нервную систему". Попробуйте-ка прочитать эту милую сентенцию как рецензию на стихотворение Тютчева "Я встретил вас..."

   И, наконец, "Четвертый сон Веры Павловны". Эта "вставная" утопия на самом деле - кульминация и эпилог повествования. После нее действие романа завершается, возвращается из Америки Лопухов под видом американца Чарльза Бьюмонта и открыто женится на удачно подобранной ему супругами Кирсановыми прогрессивно мыслящей молодой невесте. Правда, и для него, и для его жены, и для венчавшего её при живом первом муже священника - это уголовно наказуемое деяние, ведь Лопухова, врача и профессора, в Петербурге знают сотни студентов, больных и знакомых... Но разве это важно?

   Кстати, Герцен не удержался и заметил, что роман оканчивается не просто фаланстером, а "фаланстером в борделе". Ибо, конечно, случилось неизбежное: закомплексованный рогоносец Чернышевский, никогда таких мест не посещавший, в бесхитростном стремлении особенно красиво обставить общинную любовь, невольно и бессознательно, по простоте душевной и серости воображения, добрался как раз до ходячих идеалов, выработанных традицией развратных домов: его веселый вечерний бал, основанный на свободе и равенстве отношений, когда то одна, то другая чета исчезает и потом возвращается опять, очень напоминает, говорит Герцен, заключительные танцы клиентов с проститутками в блудном "Доме Телье"...

   Ригер прервал себя и спросил усмехнувшегося Голембиовского:

   -Надо ли теперь объяснять, почему Достоевский, описывая в "Бесах" Нечаева, которого не знал, гораздо чаще вспоминал того беса, которого знал совсем не понаслышке? Откуда возник в речи Ставрогина оборот "угрюмая тупица", когда именно так в приватной беседе сам Достоевский именовал - Чернышевского? Николай Гаврилович производил на Достоевского впечатление негативное, но... комическое, это тоже известно по отзывам. Да и как мог Достоевский, обладая весьма тонким чувством юмора, не чувствовать комичности "тупицы", метящего в премьер-министры?

   Верейский задумался, но при этом версия Ригера не вызывала у него отторжения.