Проклятая корона: Новый фараон

– Правильно. К этому мы и стремимся. Нам нужно восстание египетского населения. Пусть слухи о нашей жестокости идут плоть до Фив. И они станут дерзкими и осмелятся выступить против армии гиксов. А наши войска уже к тому времени будут готовы. Это будет окончательное поражение Египта. Наши наместники станут править не только на Севере, но и на Юге страны.

– Так это повеление самого великого гика, господин? – спросил наместник.

– Князья шасу намерены утвердить нашу веру в этой стране. Это повеление самого бога Сутеха! Он поведет нас к новой победе! Тебе такого приказа достаточно, наместник?

– Я слуга богов, великий господин, – ответил тот и решил более не вмешиваться. Явно жрецы и князья в Аваре что-то затеяли. Становиться между ними было опасно.

Далее к князю подвели египетского горшечника, который в питейном заведении посмел доказывать, что Египетский Осирис сумел нанести поражение злому демону пустыни Сету, которого гиксы называли богом Сутехом.

– В своей дерзкой речи это ремесленник всего лишь коснулся древней египетской легенды и потому не заслуживает серьезного наказания, – подытожил египетский чиновник.

– Что? Нападки на бога, это больше чем нападки на царя! Этот проступок, не просто проступок, но преступление! – ответил ему князь.

– Но, великий господин, эту легенду знают в каждом доме в Дельте. И если это преступление, то в нем виновны все жители страны. Эта легенда родилась за тысячу лет до восшествия на престол первого царя династии гиксов Шалика. Тогда в нем виновен и я.

– Отныне все, кто порочит священное имя Сутеха, будут наказаны. Сутех наш бог и с его именем мы побеждали, и будем побеждать. И тебе следует это крепко запомнить.

– Я это запомню, великий господин. Но что делать с обвиняемым?

– Он оскорбил бога, и поносящие божество слова вырвались из его поганых уст. Залить ему в рот расплавленную медь!

От этого приговора дрогнул даже наместник. Еще вчера обвиняемый отделался бы за такое «преступление» небольшим штрафом.

– Господин, – прошептал он, – это слишком сурово. Так мы вызовем только всеобщую ненависть, а это не послужит к пользе нашего народа. Достаточно будет дать этому египтянину 20 палок.

– Он будет казнен! – ответил князь.

Наместник понял, что настаивать бесполезно.

Несчастный, который не ожидал столь сурового наказания, отчаянно завопил и бросился к трону князя. Он стал молить о прощении. Но Нубти-Сет жестом приказал убрать осужденного и немедленно привести приговор в исполнение. Люди, что по обычаю пришли посмотреть на наказания преступников, были так поражены увиденным, что стояли молча, словно прикованные к месту.

Палачи поставили приговоренного на колени и запрокинули ему голову вверх. Затем один из подручных разжал ему зубы кинжалом и руками растянул ему рот. Затем в него воткнули деревянную распорку, перекусить которую было невозможно. Тот отчаянно выл и стремился освободиться, но его держали крепко. Нубиец приблизил ковш расплавленного металла и влил его в глотку обреченного.

Следующим обвиняемым был отец Ити и Эбаны. На суде над ним настоял Якубхер. Он хотел уязвить своих врагов, что могли ускользнуть от его рук, в самое сердце. Они захотят ему отомстить и выйдут на него.

– Это твой пленник, Якубхер. Чиновник не знает его вины. Скажи ему, – приказал князь шасу.

– В чем вина этого человека, господин? – спросил египтянин у Якубхера.

– В подстрекательстве к бунту против власти нашего царя. Его сыновья по его прямому наущению убили чиновника, который был облечен доверием гиксов. Они убили его и позорно бежали с места преступления.

– Они свершили убийство чиновника? – притворно удивился князь Нубти-Сет. – Убийство? Ты слышал, наместник царя, в твоем городе, а вернее в его окрестностях, убили чиновника великого гика.

– Это страшное преступление против царя! – вскричал наместник. – За такое и двух казней мало!

– А он и получит две казни. Палачи убьют его, а затем мы лишим его мумификации и уничтожим его тело. Это будет его вторая смерть!

– Но, насколько я понял, господин, это простой крестьянин, – возразил князю наместник. – Откуда у него средства на мумификацию? Кто составит для него Книгу мертвых, и кто станет выбивать эти строки на его гробнице? Да и откуда у него сама гробница?

– А как же хоронят этих крестьян? – спросил князь.

– Да попросту в песке, господин. Зарывают мертвое тело в песок, и оно само там превращается в мумию. Но если у крестьянина есть хоть какие-то средства, что сейчас редкость, то обряд мумификации у них самый скромный.

– Ах, вот как! Но тело в песке все же остается, не так ли? Даже в песке?

– Остается, господин.

– А вот его тело будет уничтожено и его Ка останется без мумии, а это для египтянина гораздо хуже смерти, не так ли? Если он не сможет произнести после смерти «Я Осирис, и я как Осирис ушел, и я как Осирис вернулся». Если нет тела в виде мумии, то нет и вечной жизни.

– Это твой приговор, великий господин?