Проклятая невеста и тайны города у болот

«Расскажи кому — не поверит», — Айрис прошлепала по толстому ковру с коротким ворсом босыми ногами и задернула занавески.

Стало темнее, однако царапавшие слух звуки никуда не делись. И окно не закроешь наглухо — с улицы шла приятная прохлада.

Айрис недовольно подобрала объемную ночную рубашку из теплой ткани, сделав мысленную заметку в ближайшее время обновить гардероб в соответствии с реалиями княжества. Поколебавшись, чисто для вида набросила на плечи темный халат и, стараясь не задеть изящную, словно игрушечную мебель, направилась на балкон, что выходил на старый сад.

Солнце золотило верхушки елей на далеких склонах, но под сенью побитых временем плодовых деревьев уже царили сумерки. Вскоре прозвенел колокол храма в Прихолмье, и молотки стихли. Ну а к назойливой природе требовалось привыкнуть.

— Арман… Прости за все. — Айрис прижалась лицом к толстым железным прутьям, что отгораживали балкон от пустоты. — Знаю, я сгубила тебя… И знаю: ты поможешь мне. Прости, Арман. Прости…

Где-то внизу зашелестели кусты. Что за странности? Бездомных кошек и собак у замка не видно, ежи и крысы не настолько крупные, чтобы производить громкий шум. Что тогда? Необычайно сильный ветер? Ага, как же! Ничего подобного не чувствовалось.

«Воры», — появилось единственное разумное объяснение.

Здесь, в Холмах, люди так уверены в честности друг друга, что ворье не дожидается покрова ночи!

Из кустов выглянул худощавый силуэт. Покрутил головой, что-то приметил вдали, ссутулился и застыл.

— Вот же ж бесстыдник! Пялится в чье-то окно как дворовая шавка, — пробормотала Айрис, оглядываясь на свою комнату.

Швырнуть бы в него чем… Но крупная вещь сквозь решетку не пролезет, книга его лишь отпугнет, а вазу с лингским орнаментом, что без дела стоит на прикроватном столике, попросту жалко.

«Я покажу тебе, как поступают с ворами в Валесии!» — тяжеленный зонтик тетушки Руденс, украшенный массивным набалдашником и оборудованный острым шипом на конце, удобно лег в руку.

Дверь не скрипнула, но одна из горничных обернулась на звук шагов. Ничего не сказала, лишь проводила столичную гостью недоуменным взглядом.

«Мне начинают нравиться Холмы. Здесь люди не лезут в чужие дела», — Айрис, придерживаясь за гладкие широкие перила, спустилась по лестнице в просторный вестибюль, где уже горели неяркие электрические лампочки.

С пола у входа мигом вскочили двое мужчин в военной форме без опознавательных знаков. Брошенные на коврик карты смешались, но внимания на это никто не обратил — вояки смотрели только на девушку.

— Что-то случилось, госпожа невеста? — пробасил один из них, дотрагиваясь до расстегнутой кобуры с большим револьвером.

Зря он произнес слово «невеста». Если поначалу Айрис сомневалась, что поступает правильно, и собиралась натравить на вора половину замка, то теперь ее переполняла исключительно злость, и плевать на доводы рассудка!

Да, она — невеста. Та самая невеста, которую никогда не назовут женой. Вечная, чтоб его, невеста! Невеста-убийца! Невеста-монстр! Невеста, что разбивает сердца!

Этого не изменить. Можно сколько угодно строить планы, но Фабиан никогда не отпустит «последнюю магию шесс». Год за годом король будет толкать проклятую Миллс к алтарю. У него хватит рычагов давления! Он же правитель. Некоторые имеют все и сразу, а другие в этой жизни ноль без палочки.

— Гуляю, — бросила сквозь зубы Айрис, воинственно размахивая сложенным зонтиком. — Что, не видно?

Караульные подобрали челюсти и вернулись к картам. На их лицах застыло молчаливое неодобрение пополам с сочувствием. А как же, бедный князь! Досталось ему валесийское сокровище! Мало того, что рыжее, как шесская ведьма, так еще и с головой не дружит!

Додумывая (или придумывая?) чужие мысли, Айрис выскочила под сень исполинских кленов, что росли у края сада, и направилась за кустарник, подальше от высоких фонарей.

Длинные тени стелились под ногами, порой принимая совершенно фантастические очертания. С гор тянуло холодом, и пришлось поплотнее запахнуть халат. Зонтик мешал — цеплялся за необрезанные ветки и колючие побеги малинника.

Спелая малина, к слову, пахла восхитительно: сладостью, теплом, солнцем… В какой-то миг Айрис обнаружила, что напрочь выбросила из головы неизвестного наглеца и выискивает крупные ягоды.

Липкий сок пачкал руки и губы, прохладные листья щекотали кожу, крохотные шипы намекали, что удовольствия не достаются даром, но разве это имело значение? Мягкие плоды таяли на языке, дарили наслаждение, гнали прочь неприятные раздумья… Они были лучше, чем самые изысканные яства, чем хмельное вино, чем медовые речи! Такие простые, доступные, нежные…

Возле них ежедневно проходят люди, и даже не смотрят в ту сторону. Здесь, в княжестве, малинник растет везде, где его не уничтожают, и воспринимается как сорняк. Но Айрис вдыхала сладкий аромат переспевших плодов, смаковала каждую ягодку и понимала: жизнь не то чтобы не плоха… Скорее, терпима. В ней есть моменты, когда надо закрыть глаза и отрешиться от мира, а потом встряхнуться, улыбнуться и послать проблемы лесом.