Проклятая невеста и тайны города у болот

— Мне бы расшифровку, бабушка. Вот этого. — Из большого кармана, украшенного тонкой полоской белых кружев, появился сложенный вдвое лист бумаги. — Точный текст проклятия Алетины Миллс, без цензуры и облагораживания, — прозвучало с затаенной гордостью. — Я прочитаю. — Айрис развернула листок и, старательно выговаривая слова, произнесла фразы, от которых даже у торчавшего вдали возницы заалели уши. — Что скажете?

По глазам бабки А Ли видел: сказать она хочет много чего, причем лексиконом Алетины, но ведьма Шесса быстро справилась с порывом. В ее профессии когда-то хвосты крыс использовали и землю кладбищенскую. Площадная брань из уст невесты князя, девушки по умолчанию трепетной и стыдливой, — не самое странное, чем порой «радует» ремесло.

— Любить тебя надо, девонька, — после короткой паузы заявила бабка. — Точно говорю: любить будет — не пропадет.

— А я? Мне тоже?.. Надо?.. Любить?! — казалось, этот вопрос для Айрис важнее всего на свете.

— Э… Ну… Желательно, но не обязательно. А жених любить должен. Так сильно, чтоб и не смотрел в сторону других. Может, тебе еще зелья сварить?

— Точно? Вы ничего не упустили? Это важно! Послушайте еще раз!

— Точно-точно! Не надо повторять, девонька, тут детки бегают.

— Да мне не трудно!

Айрис терзала бабку расспросами почти час. За это время лошади обгрызли газон до земли, возница задремал на дальней скамейке, Майва Аноза истоптала молодые фиалки и запачкала оранжевой пыльцой тигровых лилий свою белую блузку и узкую черную юбку.

Наконец бабуля чудом сумела вырваться из крепкого захвата проклятой невесты и, очумело посмотрев по сторонам, забралась в карету.

— С линг было проще, — пробормотала в ответ на горячие благодарности и сумку с «гостинцем». — Завидую я твоей хватке, Айрис Миллс. Свекровь у меня такая была, свекор ее крячей окаянной звал. Как задумает что, не отступится, хоть ты режь ее. Трогай! — это адресовалось кучеру. — А ты, внучок, шишки набивать остаешься? Ну, дело молодое…

Нет, А Ли не собирался делать глупости! Странные мысли и сны — полнейшая ерунда. Какой парень не грезит о подвигах и прекрасной принцессе в награду? И что, многие получают желаемое? Ну-ну. Даже короли не женятся по выбору сердца. А Айрис, между прочим, далеко не принцесса. Глазищи колдовские, сама бледная, руки тоненькие, да еще и командует вечно… О таких не мечтают.

— Ты уснул или что-то чуешь? Минут пять на меня пялишься, хоть бы моргнул! У тебя тоже дар? Или у меня грязь на лице?

А Ли вздрогнул и отвел взгляд. Не мечтают о таких, как же… Всегда найдется идиот, которому подавай не писаную красавицу с кротким характером, а бесстыжее рыжее недоразумение.

— Я в проклятии мало что понял, — начал он, косясь на Майву Анозу, что явно уже проклинала и невесту, и шесс, и свою чересчур ответственную душу. — Но некоторые фразы отчасти похожи на современные. Не уверен, что их значение такое же…

— Не тяни кота за хвост! — Айрис толкнула его на скамейку и нависла как заправская хищница. — О чем твоя бабка умолчала? — Шлем полетел наземь. — Что приврала? Ну?!

Ее губы были на расстоянии ладони. Мягкие, нежные, приоткрытые… Кожа пахла ванилью, прядь волос щекотала А Ли подбородок, маленькие ладони покоились на его плечах.

Сердце застучало с удвоенной скоростью, в груди заныло и стало необычайно тепло. Захотелось продлить этот миг, запечатлеть навеки в памяти… Остановить время и подумать, как избавиться от наваждения и не наломать дров, потому что это все вышло из-под контроля! Или сделать что-то особенное. Наплевать на установленный веками порядок вещей и закричать на весь мир, что проклятие — тлен, с ним можно жить в свое удовольствие, и пусть и король, и князь, и бабка… Нет, зачем обижать бабку? Пусть король, его приспешники, даже образцово правильная Майва, что годами сохнет по Джи Лину и не решается признаться в чувствах, идут лесом! У Айрис Миллс свой путь, и нечего загонять ее в угол!

— Снова клубнику жрал, а мне и ягодки попробовать не удалось. — Она не могла не понимать, что происходит и как это выглядит со стороны, но и не думала отстраняться. — Так зачем ты остался, А Ли Шин? Что хотел сказать?

— Проклятие… Оно только на женихе завязано. — Он ее близости мысли скакали как голодные грызни. — Неважно, любишь ты или ненавидишь. Ничего от тебя не зависит. Вообще ничего, невеста. А жених… Он верным должен быть. Чтоб если клятву дал в храме, так никаких мыслей о других. Там написано «кобелина семитропный»… Это тот, кто по бабам шастает. А «хилень червивый» как бы верный, налево не ходит, но в мыслях с каждой встречной, понимаешь?

— Про любовь же твоя бабка не с потолка взяла? — Айрис наклонилась еще ближе, и А Ли стало по-настоящему жарко.

— Фраза есть… Спорная. Вроде как если кобелина полюбит больше жизни, то сдохнет. Он или проклятие — не ясно, мудрено очень. А тому, чья клятва искренняя… Хм… Слишком образные метафоры. То ли на небесах воздастся, то ли земное счастье довеку будет, то ли сначала счастье, а потом воздастся. Тут бабка лучше разбирается, в ее времена эти шесские союзы в повседневной речи использовали.