Проклятая невеста и тайны города у болот

Это было обидно. По-настоящему. Джи Лин мысленно честил себя размазней, но втайне надеялся, что окружающие проявят снисхождение хотя бы на словах. Ан нет, не проявили. Все-таки он чиновник. Книжный червь, а не вояка. С него взятки гладки.

— Э, прости. — Старик хлопнул его по спине. — Совсем запамятовал. Мне ж сказали, у тебя всего одна пуля оставалась. Промазал? С завтрашнего дня будешь в тире сидеть, пока не начнешь валить движущиеся мишени с первого выстрела. С линг мороки много… Быстрые они, зазеваешься — пиши пропало. Я рассказывал, как мне бок пропороли? Лежим мы, значит, с командиром Комо, который баба… Или с бабой командира Комо? Так вот, мы в окопе, дождь хлещет, ветер воет, и тут…

— Покушение! — рявкнул кто-то на весь дворец.

«Началось», — обреченно подумал князь. Главные действующие лица под одной крышей, плотину лжи и ненависти не могло не прорвать.

— Потом расскажешь, Сэм. — Он поспешил на звук.

— Да что там рассказывать? Линг в наступление пошли, а я пока штаны нашел, получил люлей со всех сторон за разгильдяйство. Командир Комо даром что баба… Или не баба? Кто ж в их семье бабой был? Может, дочь?

Джи Лин оставил старика далеко позади и выметнулся в вестибюль, прямо на королевского стража — того самого юношу, что недавно стоял у апартаментов. Знакомые и не очень люди, наоборот, шустро топотали прочь.

— Осторожнее, тут ступенька, — несчастным, до крайности смущенным голосом предупредил охранник, убирая оружие подальше. — И ковер вон там горбатится.

«А разве не меня должны арестовать и тащить в подвал?!» — опешил князь.

Фабиан скорчился на полу у лестницы, но выглядел вполне живым. Значит, заговор провалился (Джи Лин ни на миг и не верил в его успех) и можно собирать виноватых. За главным из них и идти далеко не надо — сам прибыл как миленький.

Обтянутые пижамной рубашкой плечи короля содрогнулись, с губ сорвался всхлип. Князь подумал, что при любом раскладе хуже не будет, и подошел ближе, тронул узкую руку, которой правитель обхватил себя за колени.

Фабиан поднял голову. На его скуле наливался синяк, из глаз бежали слезы, но было видно — это от смеха, а не от боли.

— Ты когда-нибудь влюблялся, Джи Лин Ри? Так, что разум улетает прочь? Ничего, что я на «ты»? Ты ж мне брат, с тобой формальности не нужны.

«Сотрясение и спутанность сознания?» — князья из рода Ри не имели родственных связей с правящей династией Валесии. Никаких. Никогда.

Джи Лин повернулся к стражу.

— Доктор где? — спросил тихо.

— Уехал. И второй тоже. Там тройня, и почки, и передозировка слабительного, и трубка в за… в неположенном месте, и жемчуг в носу, и откушенный палец…

Князь впечатлился. Обычно столько происшествий в Холмах накапливалось за месяц.

— И все это в одном доме, — горестно закончил охранник. — У господина Кан Ди Мина сегодня неудачный день.

— Рожает тоже он? — не удержался от вопроса Джи Лин.

— Три его незамужние дочери.

В смехе Фабиана прорезались истерические нотки. Король вцепился в руку князя и, пошатываясь, выпрямился.

— Я люблю Холмы, — сообщил доверительно. — Это лучшее место на планете. Такого цирка я не видел нигде. Особенно этот ваш… Знаменитость местная. Он же как Ча Рин Чи, величайший комик современности! Но фильмы с Ча Рин Чи выходят раз в год, а этот… Он каждый день такой! По-моему, я подсел на него. Это как дрян-трава, только забористее. И ее все мало, и мало, и мало…

— Что вы здесь делаете, сир? — Джи Лин не понял, чем так восторгался правитель, однако происходящее ему не нравилось хотя бы потому, что не вписывалось в подходящие схемы.

— Я тут живу, — веско заявил Фабиан. — Где-то там на воротах даже табличка есть. «Осторожно, злой король, еду не бросать, руками не трогать, кусается и плюется, в брачный период сношает всем мозги» или как-то так. Пойдем. — Он повернул князя в направлении своих покоев. — Немного пожалуемся, полечимся и поговорим. Ты! — адресовалось пунцовому стражнику. — Ищи лекарство, закуску и жаб. Тьфу ты, стройняшек. Их же не выбросили на ночь глядя? И выбери себе имя попроще, я не могу тебя звать Имлином Ширандом Карио-Плесекским всякий раз, как мне потребуется бутылка.

— Мое имя Имлин, сир.

— Поздравляю. Ты еще здесь?!

Из-за поворота коридора вышел Старый Сэм. Посмотрел на короля неодобрительно, поджал губы и прошествовал мимо — прямой, как палка, и без капли почтения.

— А этому я чем не угодил? — Фабиан потер синяк и скривился. — Как же трудно всех упомнить… О! — Он повис у Джи Лина на плече. — Чуть не забыл, это же Холмы. Тут либо обожают тебя и ненавидят меня, либо проклинают нас обоих. Мне кажется, или ты шатаешься?

Пока князь перемещался без нагрузки, создавалось обманчивое впечатление того, что у него открылось второе дыхание. Но король, несмотря на малый рост, стал непосильной задачей. Джи Лин чувствовал: он как тот ослик, у которого спина переломилась от соломинки. Ковер на полу выглядел таким мягким, теплым и комфортным… Еще немного — и придется проверить, верно ли это впечатление.

Фабиан убрал руку и обхватил князя за талию, поддерживая.