Проклятая невеста

— Вот твоя правда, девочка, — улыбнулась чинка, глядя в душу Наргис страшными пронизывающими глазами. — Твой дар и твое проклятье суть одно. Ты зерно, которое принесет в этот мир божественный колос. И будут зерна в нем величайшим злом или величайшим добром для мира — это уж как получится. Те смерти, что уже случились вокруг тебя, сущая мелочь по сравнению с тем, что может обрушиться на мир, если…

— Если — что? — спросила Наргис, подозревая, что колдунья сошла с ума.

Ведь не может она говорить это всерьез? Какое дело миру до одной-единственной девушки, не самой прекрасной, не самой родовитой или могущественной… Всего лишь проклятой и приносящей смерть.

— Да не ты ее приносишь, — голосом наставницы, уставшей от глупости ученицы, сказала чинка. — Успокойся… Да, твои женихи умерли из-за того, что посватались к тебе, но твоей вины в этом нет. Нельзя же винить ограбленного в том, что грабителю понравился его кошелек. Эти бедные ягнятки всего лишь попались на пути того, кто охотится на тебя, девочка. Того, кто хочет сделать тебя своей, ибо ты ключ к его могуществу и единственный свет, которого жаждет его темная душа. Того, в чьих пальцах засыхают розы.

— Кто… он? — с трудом произнесла Наргис непослушными губами. — Это он… меня… проклял?

— Нет, это ты прокляла его, — рассмеялась вдруг чинка, словно серебряные монеты раскатились по хрусталю. — Забавно, правда? Ах, ты еще не понимаешь, насколько забавно, но поймешь. Обязательно поймешь. А что ты хотела услышать от меня, когда шла сюда? Что проклятье будет снято? О да, непременно будет. Что тебя ждет жизнь обычной женщины? Муж, дети, дом… И это будет. Увы, самое страшное в твоей судьбе, что она предопределена. На какую бы дорогу ты не свернула, в конце там непременно окажется то, чего ты так хочешь.

— Разве это страшно? — осторожно поинтересовалась Наргис, не решаясь выдернуть из пальцев гадалки ладонь, на которую та даже не посмотрела ни разу.

— Очень страшно, — с печальной убежденностью сказала чинка. — Теперь я понимаю, почему первой ко мне пришла эта глупая девочка Иргана. Жаль… Но ты пока не думай об этом, дитя. Всем розам суждено расцвести, а потом засохнуть.

— Не всем, — прошептала Наргис, перед внутренним взором которой встала вдруг ветка с ярко-алыми пышными розами, которую протянул ей странный чужестранец. — Не всем… Но что же мне делать?

— Жить, — откликнулась гадалка.

Светлая безупречная кожа ее вдруг потемнела, на глазах сморщиваясь, блестящие черные волосы, уложенные в затейливую плетеную прическу, напротив, разом побелели. Миг — и перед Наргис сидела древняя старуха, но с ее изможденного возрастом лица смотрели немыслимо яркие глаза того серебристого цвета, какой имеет ручей, озаренный солнцем.

— Живи, дитя, — проговорила чинка тем же нежным голосом, единственным, что у нее не изменилось, и комнату наполнил запах вишни, а воздух посвежел, и теперь Наргис будто стояла в вишневом саду ранним утром. — И позволь своему сердцу говорить с тобой так же громко, как разуму. Ты хочешь снять проклятие? Когда наступит время, я сделаю это. Я, Минри, Меняющая судьбу, обещаю забрать твое проклятие, Наргис ир-Дауд, Черная Невеста, Зерно мира… Но тебе это будет кое-чего стоить, — закончила она с той же едва уловимой горькой насмешкой. — Нет-нет, не тянись за золотом. И не бойся за серьги. Подарок покойного отца я у тебя не отниму… В моей лавке другие цены.

— И какие же? — еле выдавила Наргис, ошеломленная и испуганная, но не тем липким и мерзким страхом, что преследовал ее после явления ночного незнакомца, а иным, пьянящим, как вино, толкающим на безрассудства. — Что ты попросишь за помощь, госпожа Минри?

— Твоего врага, — наклонившись к ней, сказала гадалка юным голосом, так не подходящим к древнему лицу, зато очень идущим к серебру глаз. — Я заберу у тебя врага, девочка. Не слишком дорого, верно? Все дорожат друзьями и любимыми, враги никому не нужны, тебе без него будет только лучше.

— И в чем подвох? — мрачно поинтересовалась Наргис, выдергивая руку из внезапно ослабевшей хватки гадалки. — Ты снимешь с меня проклятие и мне же за это окажешь услугу? Почему?

— Потому что судьба уже ступает за тобой след в след, — Минри улыбнулась узкими бесцветными старушечьими губами. — Потому что другая цена была заплачена много лет назад, и процентов от нее хватит, чтобы купить смерть или жизнь для многих и многих… Потому что иногда даже я делаю глупости. Иди, девочка. И скажи своей служанке, что счастье дороже золота, хотя вряд ли поможет.

Словно во сне Наргис встала, бросила на стол отцепленный от пояса кошелек, в котором хватило бы денег на дюжину очень дорогих предсказаний от заслуживающих уважения гадалок. Настоящих, работающих при храме или в своих магических лавках — не то что какая-то чинка из Пестрого Двора. В котором, как известно, на троих жителей — пять мошенников.