Проклятая невеста

Он встал возле Лиса, с которого стремительно слетали шелковые одеяния, пышным цветным ворохом опадая вокруг похудевшего тела. Развернулся вполоборота, так что Зеринге видел их обоих, Лиса — в лицо, а чародея — сбоку.

— И кто назначил тебя судьей и палачом? — прошипел оборотень.

Звуки человеческого голоса из оскаленной пенящейся пасти звучали дико и мерзко. Раэн же, грязный, бледный и уставший до предела, как вдруг понял Халид, выглядел странно торжественно и печально.

— Тот, кто позволил тебе творить зло, — сказал он негромко. — Ты же умен, Лис, уж ты-то должен понимать, что только мы сами позволяем себе все, что делаем. Если бы те трое не любили мучить и убивать, твое разрешение не заставило бы их истязать девочку. Если бы Зеринге не хотел освободиться… И если бы мы с тобой не были теми, кто мы есть.

Он пошевелил пальцами рук, и Лис тоненько завыл, пытаясь отползти:

— Пощади-и-и…

— Я судья и палач, — бесстрастно напомнил ему Раэн. — Я — хранитель равновесия. Какое милосердие окажу я тому, кто не оказывал его сам?

Он поднял руку, и Халид увидел блеснувший в ней длинный широкий нож. Тело Лиса уже полностью покрылось пышной рыжей шерстью, все еще сохраняя человеческие пропорции, но от бедер раскинулся в сторону огромный меховой веер. «Девять хвостов», — с ужасом и омерзением понял Халид.

— Не-е-е-ет… — завизжал Лис, пытаясь прикрыться руками-лапами. — Не-е-ет… Девятьсот лет! По одному… в столетие…

— Верно, — тускло согласился Раэн. — Ты растил их дольше, чем живут некоторые народы. И возомнил себя выше людей только потому, что сильнее и хитрее них. Сила — это не только право, Лис. На другой чаше весов всегда лежит долг. Жаль, что ты этого не понял. Жаль того, кем ты мог бы стать, Серый.

Он наклонился, потом встал на одно колено. Взмах руки — и длинный рыжий комок меха отлетел в сторону, а дикий визг Лиса полоснул Халида по ушам. Руки-лапы с длинными когтями заскребли по полу, оставляя глубокие следы, мохнатое тело извивалось, но не трогалось с места. Еще взмах — и второй хвост отлетел.

— Ты воспитал стаю, Лис, любят ли они тебя настолько, чтобы теперь защитить от врагов, бессильного и беспомощного? — негромко спросил Раэн.

Еще взмах — третий хвост, окровавленный и клочковатый.

— Ты презирал людей — найдется ли среди них хоть один, кто верен тебе не из выгоды или страха?

Четвертый и пятый — разом. Вопли Лиса резали уши и ржавым гвоздем ввинчивались куда-то под дых. Раэн примерился… Еще взмах! «Шестой», — отстраненно посчитал Халид.

— Подумай об этом, ибо твое наказание — слабость.

Еще два хвоста он сгреб в ладонь разом, полоснул лезвием, и Лис вдруг замолчал. Затем тихонько и заунывно заскулил, как слепой щенок. И это было даже страшнее, чем крики. «Почему он не истечет кровью? — недоумевал Халид. — Где вообще кровь, которая должна хлестать из ран? Так, брызнуло немного — и все. И когда же этому будет конец…»

— Я оставляю тебе жизнь, Серый Лис, — сказал Раэн, поднимаясь. — И малую часть твоей прежней силы — ради памяти и надежды. Можешь попытаться отомстить, но тогда я убью тебя — и буду в своем праве. Можешь остаться — или бежать. Сам подумай, помогут ли тебе те, над кем ты властвовал? Твои дела с Минри тоже между вами. Я верну ей дочь и попрошу дать тебе время до утра. Впрочем, она ведь может меня и не послушаться.

Он вытер руки цветастым куском одеяний Лиса, брезгливо поморщился.

— Не… на… вижу… — просипел Лис, приподнимаясь на локте и глядя на чародея безумными, налитыми кровью глазами. — Будь… проклят…

Тот лишь пожал плечами и, обернувшись к Халиду, повел ладонью сверху вниз, будто стирая или снимая что-то. Тяжесть, сковавшая Зеринге, мгновенно исчезла. Он осторожно поднялся на ноги, хмуро глянул на Раэна, даже не думая прятать взгляд.

— Сдохнешь… — Лис выплюнул кровь и продолжил: — Сдохнешь от руки того… кому поверишь… В спину…

«Почему чародей его не заткнет? — так же устало подумал Халид. — Или с хвостами Лис потерял всю силу? Но один-то остался. Да и проклятье — дело такое, не знаешь, кто из богов его услышит».

— И тебе приятной охоты в роли дичи, — усмехнулся Раэн бледной тенью своей обычной усмешки. — Зеринге, бери девочку. И не вздумай еще что-нибудь вытворить, у меня нет сил на твои глупости.

Халид, поняв невысказанное предупреждение, подошел к дивану, подхватил на руки дочь Минри. Легкое теплое тельце прижалось к нему, девочка спала, посапывая и иногда шмыгая носом, чумазое личико, покрытое копотью, исчертили светлые полосы слез. Халид стиснул зубы, понимая, что оправдываться он не будет — да и бесполезно. Глупо говорить, что девчонку он бы в любом случае постарался вернуть матери. Если бы ему позволили. Сейчас от собственной дурости хотелось рычать и рвать кого-нибудь на куски! Да толку…

ГЛАВА 14. Разрывая узы