Проклятая невеста

Фигура чинки, закутанная в длинное шерстяное покрывало, соткалась из ночных теней, стоило Халиду вслед за Раэном покинуть проклятый дом и выйти на улицу. Ива жалобно поскрипывала и шелестела ветвями в полном безветрии, и лишь эти звуки нарушали жуткое безмолвие, накрывшее улицу. Раэн молча протянул Минри девочку, и она схватила дочь, прижала к себе, кутая в глубокие складки покрывала, а потом пропела длинную фразу, больше похожую на птичью трель, чем на человеческий язык, пусть даже и чинский.

— Сочтемся, — бросил ей чародей и, цепко взяв Халида за плечо, потянул его в разворачивающуюся вокруг серую муть.

Несколько ударов сердца — и они вывалились из воздуха, ставшего плотным коконом, возле домика Раэна.

Не удостоив Халида ни взглядом, ни словом, Раэн жестом велел ему идти за собой, первым прошел в калитку, пересек мгновенно вспыхнувшую на земле ярко-зеленую линию, погасшую под ногами Халида, и вошел в дом. Сорвал с себя грязную рубашку, покрытую гарью и кровавыми брызгами, плеснул на ладони из кумгана и умылся над тазом. И лишь затем, вытеревшись влажным полотенцем и надев чистую рубаху, повернулся к замершему у окна Зеринге.

— Одного не могу понять, — с мрачным восхищением, не обещающим Халиду ничего хорошего, произнес чародей. — Меня не было полчаса, а то и меньше. Как он умудрился задурить тебе голову? Точнее — чем?

Отстегнув с пояса ножны с мечом, он бросил их на диван и повернулся к Зеринге.

— Не хочешь рассказать?

Халид плотнее сжал губы и выпрямился, но взгляд отвел, хоть и с немалым трудом. Не из трусости. Просто глупо дразнить льва, что и так вот-вот прыгнет. В голосе Раэна звенела холодная веселая злость, которая просит либо вина, либо крови. Или боли — своей или чужой — это уж кому как повезет. Что выберет его хозяин, Халид не знал и только с тоской подумал, что глупо все получилось. Надо было подождать. Наверняка подвернулся бы случай лучше.

— Не хочешь, — правильно оценил Раэн его молчание. — А я ведь могу просто приказать. Вывернешь душу, как пустой мешок, все выложишь. Ну?

— Какая разница? — процедил Халид, старательно глядя мимо бледного, без единой кровинки лица, на котором чернели смоляные провалы глаз. Действие зелья закончилось, и светиться зрачки Раэна перестали, но лучше от этого не выглядели. — Я и без его слов мечтал тебя убить. Он просто помог.

Хоть бы поверил. Благие боги или темные, умоляю, пусть поверит и не станет допытываться… Под пристальным взглядом чародея он с трудом устоял на ногах, так хотелось сделать шаг назад и вжаться спиной в стену. Будет пытать в наказание? Пусть. Убьет? Что ж, и этого следовало ждать. Но есть участь хуже: окончательно лишиться себя, превратиться в коврик под ногами, тварь, что вымаливает милость хозяина ценой жалких остатков гордости.

— Он спрятал твои чувства, так? — с опасной мягкостью уточнил Раэн. — И сказал, что срок нашей связи слишком мал и ее можно разорвать?

Халид едва заметно кивнул.

— А о цене разрыва ты не подумал? — тем же сладким голосом поинтересовался Раэн. — Или доверился Лису, что она будет не слишком велика? Ну нет, Зеринге, я о тебе слишком хорошего мнения. Значит, решил рискнуть. Прыгнул наудачу, как в пропасть… Только вот зачем? Или от чего? Что он тебе пообещал? Или чем напугал?

— Свободу! — выплюнул Халид, торопливо отвечая на первый вопрос, чтобы увести от второго. — Думаешь, этого мало?

— Ах, свобо-о-о-ду… — протянул Раэн.

Он шагнул, мгновенно сократив и так малое расстояние между ними. Халид качнулся назад в слепом ужасе, но опоздал — сильные тонкие пальцы ухватили его за подбородок, черные глаза-угли с тлеющими в них огоньками оказались совсем рядом, не позволяя отвести взгляд.

— И вправду, за это постараться стоило. А что потом? Вернулся бы к прежней жизни? Тебе так нравится убивать за деньги? Твоя свобода — быть псом трусливых богачей, которого спускают с цепи, чтобы натравить на кого-нибудь! — яростно проговорил Раэн. — А потом ты возвращаешься в логово, зализывая раны и прячась до следующего раза. Это свобода? Ты не человек, ты нож в чужих руках, который выкинут, как только в нем отпадет надобность. Бегать от стражников, знать, что тебя ненавидят и боятся… Во всем этом городе есть хоть кто-то, кому ты можешь довериться? Кто-то, кому ты сделал добро и ждешь добра от него?

Дернувшись, Халид попытался отстраниться, но тело налилось предательской вялостью, ноги стали свинцовыми, и он с безнадежным равнодушием подумал, что начни чародей его убивать — и сопротивляться не выйдет. Но лучше пусть убивает, чем…

— А ты дал мне что-то лучше? — едва ворочая языком, упрямо спросил он.

— Как сказать, — растянул губы в невеселой улыбке Раэн. — Сегодня вечером ты не заработал ни одной монетки — какая жалость! Всего лишь помог наказать насильников и вернул ребенка матери.

— Кровопийце и нечисти, — процедил Халид. — Твоя Минри — такая же темная тварь, как и Лис. Все вы одинаковы. Он хотя бы не прикидывался добрячком.