Проклятая весна

Дэниел говорил много – может, потому что он тоже нервничал. Рассказал о том, как его отец служил здесь во время войны – белый мужчина, которого дома дожидались жена и дети. Как мать познакомилась с ним, танцуя в «Головорезе», и как через девять месяцев Дэниел появился на свет, а отец уехал. Он рассказывал, как ловил угрей на речной косе, где река впадала в океан, и как однажды, когда ему было тринадцать лет, волна ухватила его за лодыжки и потащила прочь, и как дядя успел поймать его, прежде чем Дэниела утянуло течением. Говорил о каноэ: дядя вырезал его из бревна секвойи, которое нашел плавающем в реке, привязал к лодке и отбуксовал до дома. О том, что дядя вырезал на дне сердце, легкие и почки, потому что секвойя была живой, и каноэ тоже было живым. Совсем как река. Они сидели, прижавшись плечом к плечу у холодной шлакоблочной стены радиолокационной станции, и Коллин гадала, думает ли Дэниел о своем отце, как она иногда думала о своем собственном. Наконец он взял ее за руку, словно они пришли сюда только для этого.

«Хорошая у тебя память», – прошептал Дэниел, когда она отбарабанила на презентации все даты и они оба вернулись за свои парты. Сердце Коллин стучало в ребра. Ей очень хотелось снова взять его за руку, но, конечно, она этого не сделала. В следующем месяце он окончил школу на год раньше срока и уехал.

– Да там не на что смотреть, кроме вырубок, – сказала ему Коллин.

– Пытаешься сбить меня с дороги, Коллин Хинкл?

– Гундерсен. – Она одернула воротник водолазки, надеясь, что жаркий румянец, который выступил у нее на ключицах, не поднимется выше.

Они стояли посреди Проклятой рощи. Ниже по склону журчала вода, стекая в водопропускную трубу под дорогой.

– А что там? – спросил Карпик. Он отстегнул ремень безопасности и встал, держась за спинку водительского кресла.

– Здесь? – Дэниел достал из рюкзака банку из-под варенья. Внутри плескалась вода. – Да просто образцы. Вообще я надеялся, что ты мне поможешь. – Он встретился взглядом с Коллин, со звоном забросил рюкзак обратно за спину и свистнул. Из кустов выскочил Скаут, с его шерсти капала вода.

– Скаут! – закричал Карпик. Коллин открыла дверь. Следом выскочил Карпик, и Скаут налетел на него, опрокинул на землю и принялся облизывать ему лицо.

– Он весь мокрый! – вскрикнул он. Скаут отряхнулся и упал на спину, поджимая передние лапы.

– Он хочет, чтобы ему почесали животик, – объяснил Карпик.

– Я так и думал, что он чей-то, – сказал Дэниел. Коллин заставила Карпика забраться обратно в машину. – Красивая собака.

Она покачала головой. Скаут выглядел так, словно его собрали из частей других собак: черно-серое веретенообразное тело, пятнистые лапы охотничьей собаки, длинная шерсть английской овчарки, белый кончик хвоста, как у питбуля.

– Часто он убегает? – спросил Дэниел.

– Он отправляется на поиски Рича.

– И как, находит?

– Обычно сначала он находит дикобраза.

– Собаки лучше всех разбираются в людях. Должно быть, твой Рич хороший парень. Он же на деревья лазает? Слышал, он один из лучших.

Снова начался дождь. Коллин открыла заднюю дверь, и Скаут запрыгнул на сиденье. Глаза щипало.

– Да уж, пахнет сильно, – Дэниел вытер лицо краем ворота рубашки. – Вы воду берете из низовьев Проклятого ручья, верно?

– Откуда ты знаешь?

– Вы ее фильтруете?

– Об этом заботится Рич, – проговорила Коллин. – Он добавляет немного хлора, но вообще вода довольно чистая.

– Похоже на то, – кивнул Дэниел. – И холодная. Неудивительно, что лосось любит этот ручей. Правда, добираться туда, чтобы взять образец, будет далековато. Я думал, может, если я дам тебе несколько банок, ты сможешь раз в неделю собрать немного воды из-под крана? Это нетрудно. – Он достал из рюкзака сумку, в которой лежали точно такие же банки с золотыми крышками, которые Коллин использовала для консервации. – Просто наклей на них потом этикетки с датой. Я заеду и заберу.

– Я не могу, – сказала она. Взгляд ее упал на Карпика, наблюдавшего за происходящим из окна грузовика.

– Ну же, Коллин, – надавил Дэниел.

Его старая фраза. «Ну же, Коллин». Как будто он знал все ее тайные желания и страхи, видел ее насквозь.

– Дэниел, я просто… – У нее был дом, ребенок и муж. – Я не могу.

– Ну, если вдруг передумаешь… – Его рука коснулась ее руки, когда он забросил сумку с банками в багажник ее грузовика. Затем небрежно отдал честь.

Коллин снова села за руль. Карпик опустил заднее стекло, и Скаут высунул морду наружу.

– Он воняет. – Карпик зажал себе нос. Коллин повернула ключ, скрежетнул стартер. Она забыла заглушить мотор.

– Куда он делся? – спросил Карпик. Дэниел бесследно исчез.

– Не знаю, Грэмми.

Дома Коллин потуже затянула Скауту ошейник. Карпик зевнул, ссутулившись за столом и выковыривая из тунца кусочки сельдерея. Она откинула ему с глаз челку.

– Откуда у тебя такие красивые каштановые ресницы?

– Купил в магазине ресниц, – ответил он устало. Коллин включила воду на полную мощность, чтобы наполнить ванную, и кран зашипел, брызгаясь.

– Твоему отцу придется этим заняться.