Проклятье Дэйнов

- Нет, не убеждает. К тому же я сомневаюсь, что она была этим орудием. А вот Леггет не сомневался. Очень уж он старался выгородить ее в своем письме. Но действительно ли он видел, как девочка убила мать Об этом мы знаем только со слов миссис Леггет. С другой стороны, она в присутствии Габриэлы сказала, что воспитала девочку в вере, будто убийца-отец. Да, сам Леггет, скорей всего, не сомневался. Вряд ли он пошел бы на столько мытарств, если бы не стремился оградить дочку от чувства вины. Но с этого момента мы можем только строить предположения. Миссис Леггет он был нужен, и она своего добилась. Так какого черта его убивать

- Вот те на! - посетовал Фицстивен. - В лаборатории вы дали один ответ, теперь другой. А чего мудрить Сами же сказали, что письмо вполне могло сойти за предсмертное и после гибели Леггета гарантировать ей безопасность.

- Тогда сказал, - признался я. - Но теперь, на трезвую голову и с дополнительными фактами в руках-не могу. Она добивалась Леггета много лет. Значит, он был ей дорог.

- Но она его вряд ли любила, во всяком случае, оснований предполагать любовь у нас нет. Так чем тут дорожить Он был для нее вроде охотничьего трофея, а смерть на ценность трофея не влияет-образно говоря, можно сделать чучело и поставить в прихожей.

- Тогда почему она не подпустила к нему Аптона Почему убила Рапперта Зачем было брать на себя чужую ношу Опасность-то грозила не ей. Нет, не будь он ей дорог, она бы не стала так рисковать и скрывать от мужа, что прошлое всплыло.

- Кажется, мне ясно, к чему вы клоните, - раздумчиво произнец Фицстивен. - Вы считаете...

- Подождите. Есть кое-что еще. Раза два я разговаривал с Леггетом и его женой, вместе, и оба раза они друг с другом и словом не перемолвились. Алиса всячески давала мне понять, что если бы не он, она бы рассказала мне о падчерице.

- Где вы нашли Габриэлу

- После убийства Рапперта она забрала все свои деньги, все драгоценности и, поручив Минни Херши сбыть их, убежала к Холдорнам. Несколько украшений Минни взяла себе-ее парень накануне выиграл в кости кучу денег, полиция это проверила. Потом она послала его продать оставшиеся драгоценности. В ломбарде его и задержали.

- Габриэла ушла из дома навсегда-спросил Фицстивен.

- Понять ее можно. Отца она уже давно считала убийцей, а тут и мачеху застала на месте преступления. Кому захочется жить в такой семейке.

- Вы полагаете, Леггет с женой не ладил Вполне может быть. Последнее время я виделся с ним редко, да и был не настолько близок, чтобы меня посвящали в ссоры. Вероятно, он кое-что узнал про нее... какую-то часть правды.

- Не исключено. Но во-первых, узнал немного, иначе бы не взял бы на себя убийство Рапперта, во-вторых, узнал про что-то, что не связано с последними событиями. Когда я встретился с ним в первый раз, он был уверен, что бриллианты украли. Но если бы...

- А ну вас. Вы не успокоитесь, пока не присобачите ко всему на свете "но" и "если бы". Нет, причин сомневаться в рассказе миссис Леггет я не вижу. Она говорила добровольно, без принуждения. Зачем ей было наговаривать на себя

- Это вы про убийство сестры Но ее уже оправдали на процессе: если не ошибаюсь, во Франции, как и у нас, дважды за одно преступление не судят. Так что ничего особенного она не наговорила.

- Так уж и ничего! - сказал он. - Выпейте-ка еще пива, а то душа у вас совсем ссохнется.

Габриэлу я увидел на дознании по делу Леггета-Рапперта, но она, кажется, меня даже не узнала. С ней пришел Мадисон Эндрюс, раньше адвокат, а теперь душеприказчик Леггета. Был там и Эрик Коллинсон, но сам по себе, отдельно от Габриэлы. Мне он лишь кивнул.

Газеты ухватились за рассказ миссис Леггет про трагедию в Париже в 113 году, и несколько дней только о ней и трещали. Поскольку бриллианты Холстеда и Бичема были найдены, агентство "Континентал" вышло из игры: на последней странице дела Леггета появилась запись-"Прекращено". Потом мне пришлось уехать в горы на золотой рудник-его владелец подозревал своих служащих в мошенничестве.

Я рассчитывал просидеть там не меньше месяца: подобные расследования обычно съедают кучу времени. Но на десятый день вечером по междугороднему позвонил Старик, мой шеф:

- Я посылаю Фоули сменить вас, - сказал он. - Вы его не ждите. Возвращайтесь сегодняшним ночным поездом. Делу Леггета опять дан ход.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХРАМ

1. СЛЕПОЙ В ТЕМНОМ ЧУЛАНЕ

Мадисон Эндрюс был высоким сухопарым человеком шестидесяти лет, с жестким, костистым лицом, красный цвет которого подчеркивал белизну лохматых седых бровей, усов и шевелюры. Одежду он любил свободную, жевал табак и дважды за последнее десятилетие оказывался ответчиком на бракоразводных процессах.

- Молодой Коллинсон, верно, наплел вам Бог знает что, - сказал он. - По его мнению, я впал в детство. Так прямо мне и заявил.

- Я его не видел, - сказал я. - Приехал всего два часа назад и успел забежать только в свою контору.