Проклятье Меченого

На следующий день мы с Сергеем заехали в гостиницу часам к десяти утра, забрали Савву Матвеевича и поехали в направлении села Лебяжье.

Только выехали из райцентра, Кондратенко спрашивает:

– А скажите мне, хлопчики, нет ли у вас знакомого, у которого можно купить хорошей горилки?

– Самогонки, что ли? – переспросил Серёга.

– Ну нехай так, – подтвердил председатель областного КНК.

– Это не проблема, – продолжил Сергей, – только придётся сделать крюк километров в двадцать, в Авдеевку, село такое. Там моя тёща живёт. Она для себя гонит. Не самогон – нектар.

– Поехали, сынок, в Авдеевку. А в Лебяжье поспеем ещё.

Минут через двадцать мы подъехали к дому Серёгиной тёщи.

Савва Матвеевич предложил денег, но Сергей отказался их брать:

– Что Вы, тёща обидится. Она не торгует самогоном, а угостить хорошего человека будет рада.

Калитка оказалась открытой, но в доме на двери висел замок.

– Ушла куда-то, ненадолго, – констатировал Сергей, – но ничего, я знаю, где она продукт хранит, да и закуску там же прихватим.

Мы обогнули дом и подошли к погребу. Погреб был открыт – видимо, хозяйка действительно недалеко ушла. В погребе стояла кромешная темень. Серёга разжёг спичку и осмотрелся вокруг.

– Вот она, родимая. Литрушку возьмём – хватит ему, как считаешь?

– За глаза. – Я принял от него литровую банку самогона.

– А вот и закуска. – Сергей открыл трёхлитровку с засоленным салом, вытащил из неё шмат в две ладони и передал мне.

– Тут ещё у тёщи где-то кадка стоит с мочёными яблоками. Мировой закусон.

Сергей разжёг ещё одну спичку, пошарил по углам, нашёл кадку, вытащил из неё четыре яблока, и мы вышли из погреба на белый свет.

Когда подошли к машине, Савва Матвеевич увидел яблоки и в восторге воскликнул:

– «Антоновка», мочёная? Ну, уважили, хлопчики.

Сели в «Волгу».

– В Лебяжье? – спросил водила.

– А скажи мне, сынку, тут у вас ставка рядом нет или речки какой?

– Почему нет, сейчас через луг проедем километра три, а там совхозный ставок, – пояснил Сергей.

– Так чего стоим, поехали к ставку, – велел наш клиент.

По пути мы заехали в сельмаг, купили буханку чёрного, ржаного хлеба и две бутылки «Нарзана» и отправились на водоём.

Ставок оказался что надо. Широкий, полноводный, с прозрачной голубой водой. День был тихий, безветренный, и на водной глади отсутствовала даже мелкая волна. И только всплески рыб вызывали круги на зеркальной поверхности водоёма. Один берег ставка был пологий, с длинным песчаным пляжем. А другой – высокий и крутой. Мы расположились на высоком берегу, под ивой, на молодой зелёной травке.

Весна только вступала в свои права. Стоял конец марта. По утрам ещё случались заморозки. Но этот день удался на славу. С утра светило солнышко, на небе ни единого облачка. К полудню пригрело градусов до двадцати.

Савва Матвеевич снял пальто, пиджак и галстук, закатал рукава рубашки и присел на верблюжье одеяло, которое нашлось в багажнике «Волги».

Пока я нарезал сало и хлеб, Савва Матвеевич принимал солнечные ванны: закрыл глаза и обратил лицо к солнцу.

– Ну, давай уже, заворг, не томи, наливай, – произнёс он через минуту.

Выпили по первой. Самогон оказался крепким, градусов семьдесят, и отдавал мятой и ещё какими-то травами.

– На чём это, Серёжа, твоя тёща этот «бальзам» настаивает? – спросил Кондратенко.

– На травах каких-то. Она специалист в этих делах. Даже людей травами лечит.

– Что травами. Да эта горилка лучше любых лекарств будет, – сказал Савва Матвеевич и махнул вторую рюмку.

Для меня такой темп был чересчур быстрым. И я, как казалось, незаметно для собутыльника выплеснул содержимое своей рюмки в траву.

– Что, сынку, муравьёв подпаиваешь? Ты не прячься, я всё вижу. Наливай себе по полчарки, кто ж против.

Так мы просидели часа три, пока литровка опустела и закуски были съедены. Савва Матвеевич стал клевать носом, вот-вот уснёт.

– Куда едем? – спросил его Сергей, когда мы снова сели в машину.

– Дуй, Серёжа, в гостиницу. Устал я маленько, разморило весеннее солнышко…

По дороге в город Кондратенко жаловался на свою жизнь.

– Эх, хлопцы, я ж простой сельский парень, с Полтавщины. У нас за селом тоже ставок был. Мы там всё лето проводили. Купались, рыбку ловили – красота. А сейчас что? С утра до вечера то совещание, то заседание. А потом приходишь домой, поднимаешься на пятый этаж, телевизор включаешь и всё, день прошёл. И так год за годом – вся жизнь пройдёт. На выходной – отсыпаешься целый день. В отпуск жена на курорт тащит. А он мне, этот курорт, поперёк горла. Мне бы вот так, в село уехать недельки на три, горилки попить, рыбку на ставку поудить…

Я не удержался и задал мучивший меня вопрос:

– Савва Матвеевич, признайтесь, про поросёнка на балконе Вы вчера приврали?

– Не приврал, а немножко преувеличил. Слышал про такой риторический приём, как гипербола? Чтоб эффектнее звучало. А ты, стало быть, не поверил?

– Скажем так, усомнился…

Вскоре мы подъехали к гостинице.

На прощание Савва Матвеевич сказал: