Проклятье Меченого

Очнулся он в какой-то комнате с ободранными обоями и закопчённым потолком. С потолка свисала засиженная мухами блёклая лампочка.

Петухов лежал на грязном, провонявшем табаком диване, и какая-то сгорбленная старуха с морщинистым лицом и головой, покрытой дырявой шалью, делала ему болезненные примочки.

Рядом с диваном располагался сколоченный из грубых досок стол, на котором стояла наполовину пустая трёхлитровая банка с мутной жидкостью, очевидно, самогоном, и три гранёных стакана.

Ещё одна такая же банка, только с солёными огурцами и помидорами, представляла собой единственный закусон. За столом сидели изрядно охмелевшие дружинники.

– Ну что, очнулся, герой? Что ж ты не кричал, когда на тебя хулиганы наехали? – спросил Макс Руденко.

– Я пешню пел, – ответил Петухов и понял, что лучше рот не раскрывать. Челюсть ужасно болела, а два передних зуба были сломаны.

Били, видать, кастетом.

– Баб Маня, ну как наш герой, можно его забирать?

– Сейчас, ссадины спиртиком обработаю, и забирайте.

– Скажешь тоже, «спиртиком». Как нежно ты свою продукцию величаешь.

– А чем вам не нравится? Сами завсегда пьёте да нахваливаете.

– Может, внутрь пять капель «лекарства» примешь? – спросил Максим пострадавшего.

Игорь не стал отвечать, только отрицательно помахал головой.

Поскольку дублёнки, шапки и шарфа, как и предполагал сосед Женя, наш герой лишился, самогонщица баба Маня вручила ему старую фуфайку и затёртый капелюх со словами:

– От деда моего остались, царствие ему небесное, носи на здоровье…

«Триумфальное» возвращение опера Петухова с первого рейда вызвало настоящий ажиотаж среди студентов, проживающих в общежитии.

Постарался Женька.

Несмотря на то, что в общагу наш герой вернулся за полночь, Егоров протрубил на этаже общий сбор, и в коридоре собралась толпа – человек пятьдесят.

И хотя дело происходило на пятом этаже, дикий хохот разбудил даже вахтёршу.

Петухов стоически выдержал все издевательские шуточки, пробиваясь сквозь толпу в свою комнату. В этот момент он возненавидел всех сокурсников. И решил, что они ещё пожалеют о том, что насмехались над ним…

На следующий день Игорь оформил больничный и уехал к родителям. Предки его занимали ответственные должности и не бедствовали. А потому лучший дантист в районе оперативно вставил ему два золотых зуба, а синяки и ссадины в течение недели исчезли сами.

Подробности злосчастного рейда ОКОД стали известны декану журфака.

Позже выяснилось, что Игорь перед отъездом на родину подсунул в деканат докладную записку с подробным описанием событий той ночи.

Комитет комсомола совместно с отделом внутренних дел, который курировал ОКОД, провели расследование. Выяснилось, что Максим Руденко с товарищами и сержант Веселов долгое время крышевали некоторых торговцев самогоном и травкой, получая от тех вознаграждение зельем.

Максима и двух его напарников исключили из комсомола и отчислили из универа за «аморальное поведение».

А сержанта милиции Веселова вычистили из органов…

Через несколько дней после возвращения с больничного Петухов случайно встретил у деканата Максима Руденко. Тот забирал документы. Игорь как ни в чём не бывало протянул Максу руку для приветствия. Но в ответ, вместо рукопожатия, услышал:

– Далеко пойдёшь, гадёныш.

Что при этом почувствовал наш герой, неизвестно. Но уж точно никаких угрызений совести не было и в помине. Игорь не сомневался, что поступил правильно…

В ОКОД Петухова больше не привлекали. Зато включили в «Комсомольский прожектор», что для карьеры гораздо выгоднее, чем ночное патрулирование улиц. Сначала он был рядовым сотрудником и набирался опыта. Но уже на третьем курсе Петухов возглавил «Комсомольский прожектор» университета.

Вместе с другими активистами он совершал вечерние рейды по студенческим общежитиям родного учебного заведения и подлавливал различных нарушителей общественного порядка. А затем клеймил их позором в университетской стенгазете.

Допустим, празднуют студенты чей-то день рождения. Никаких эксцессов, всё чинно и благородно. Выпивают, конечно, но в меру, без злоупотреблений. И при этом забывают закрыть дверь в комнату на замок.

Игорь с коллегами тут как тут.

«Кто не спрятался – я не виноват».

А через несколько дней фотографии с комментариями появляются в стенгазете, и день рождения заканчивается для незадачливых студентов в лучшем случае взысканиями по комсомольской линии, а в худшем – выселением из общежития.

А бывали случаи, когда попадание в «Комсомольский прожектор» выливалось для студентов исключением из комсомола и, как следствие, из университета.

Приведу один такой пример.

Готовил студент Н. себе ужин на общей кухне. А дверь в комнату оставил открытой. В комнате работал радиоприёмник, настроенный на волну «Радио Свобода» или «Голос Америки». Одним словом – на вражеские голоса. А тут Петухов со своим «Прожектором».

Как ни умолял Н. простить на первый раз – Игорь был непреклонен.

В результате парня исключили из университета с жуткой формулировкой «За распространение антисоветской информации»…