Проклятье вампира

— Это не похоже на вопрос, любовь моя.

— И всё же я спрашиваю, — прорычал Ник. — Это не наш мир. Мири и Блэк не покидали Землю, — он сглотнул, уставившись на своего прародителя. — Мы её покинули. Ведь так?

Брик уставился на него, и его хрустальные глаза оставались неподвижными.

— Почему ты так решил, любовь моя? — спросил он, сделав ещё один глоток крови.

Ник ощутил, как его челюсти медленно сжимаются.

— Потому что я практически уверен, что здесь, на этой версии Земли жил другой Ник Танака, — ответил Ник. — Тот, у которого была жена по имени Клэр… и четверо детей… и он умер человеком, в окружении человеческой семьи, которая его любила. И я почти уверен, что на этой версии Земли его потомки до сих пор живут в доме на Потреро-хилл… в доме, который выглядит в точности как дом моих родителей, но не является им и никогда им не был. Особенно учитывая тот факт, что дом, в котором жили мои родители, несколько сотен лет назад перестал существовать на нашей версии Земли…

Ник не мог больше говорить.

Он мог бы рассказать ему о вампире на арене после его первого боя.

Он мог бы рассказать про парнишку из дома на Потреро-хилл, про странные проблески воспоминаний, про ощущение, будто это его город, но в то же время нет, про странное сюрреалистичное чувство, которое не покидало его с момента приезда сюда. Но он не стал всё это говорить.

Вместо этого он растерянно умолк.

Как только он это сделал, воцарилось молчание.

Почему-то произнесение этого вслух напугало Ника до чёртиков.

Почему-то от произнесения этого вслух всё стало реальным.

Но ничто не сделало это реальным так, как выражение в глазах Брика, когда Ник наконец-то заставил себя встретиться взглядом с прародителем.

Он увидел там правду.

Он увидел её за секунды до того, как его прародитель заговорил.

В итоге вампирский король произнёс лишь одно слово.

Но на деле лишь одно слово и должно быть сказано.

— Да, — просто ответил Брик.

Подняв бокал первой отрицательной, он залпом выпил всё до последней капли.

Ник лишь уставился на него, наблюдая, как это длинное горло шевелится от глотков.

Абсолютно беззвучно.

И он гадал, что, чёрт возьми, ему теперь делать.

Эпилог. Мать и отец

Ник открыл глаза.

Он снова спал.

Это осознание всё ещё ощущалось странным… почти сюрреалистичным.

Два с лишним века он вообще никогда не спал, не терял сознание, если только не находился буквально на грани смерти или не получал дозу какого-то мощного вампирского транквилизатора армейского класса, разработанного каким-то садистом в лаборатории видящих или людей… но теперь у Ника появилась тенденция спать со своей женой всякий раз, когда она, казалось, хотела, чтобы он поспал с ней.

В итоге получалось как минимум несколько ночей в неделю, по крайней мере, пока они были вместе.

Когда Ник был не с ней? Когда он был один?

Тогда Ник не спал.

Он никогда не спал, когда был один.

Он не возражал против сна. Он определённо не прочь был подремать рядом с Уинтер, которая имела склонность будить его чрезвычайно креативными способами.

Способами, которые большую часть времени сводили его с ума, бл*дь.

Так что да, он не возражал.

Учитывая всю историю с бессмертием, у Ника совершенно точно имелось свободное время.

В особенности у него было время сейчас, когда он официально находился на больничном, освобождающем его от обычного расписания боёв. Боксёрский клуб Фарлуччи выдал ему больничный до конца месяца, а до этой даты оставалось ещё две недели.

Теперь, со вчерашнего вечера, Ник получил больничный и от работы в полиции Нью-Йорка.

Когда после возвращения из Сан-Франциско он попытался заступить на службу, они провели рутинное обследование, отчасти чтобы проверить его состояние после нападения.

Назначенный М.Р.Д. вампирский доктор потратила час, осматривая его, и заключила, что он должен уйти на больничный до тех пор, пока его яд не восстановится полностью. Специалист по вампирам, женщина с необычным именем Виннифред, была в откровенном ужасе от того, что Ник в таком состоянии исполнял свои обязанности в Сан-Франциско.

Она пропесочила Морли за то, что он допустил подобное.

Она разве что не назвала его расистом.

Так что да, прямо сейчас Нику надо было убить свободное время.

И он не прочь был поспать со своей женой, когда она хотела пообниматься с кем-то… даже если кожа и плоть этого кого-то ощущалась так, будто были вырезаны из абсолютно холодного мрамора. Нику казалось по-настоящему странным, что она вообще хотела спать с ним.

Но многие вещи в их отношениях казались Нику чертовски странными.

Например, тот факт, что проснувшись здесь, Ник практически почувствовал себя человеком.

Осознав, что смотрит на знакомый белый потолок… вид, который уже стал поразительно привычным, в комнате, которая уже ощущалась как его комната и одновременно как её комната… Ник захотел пойти вниз и приготовить себе омлет со шпинатом, оливками и фетой.

И это вовсе не логичная и здравая мысль для почти трёхсотлетнего вампира.

Ему хотелось почитать газету и выпить кофе с женой.

Ему хотелось прогуляться на солнышке и поработать в саду.