Проклятье живой воды

Девушка давно подозревала, что на фабрике творится что-то неладное. Она ведь ходила по цехам, разговаривала со своим братом и его друзьями, смотрела, слушала и сопоставляла увиденное и услышанное с тем, что видела и слышала в лабораториях. Эти опыты… вода, как основа жизни, не прощала того, что с нею творили люди. Пусть и неживая в обычном понимании слова — не умела говорить, питаться и размножаться хотя бы почкованием, как дрожжи или простейшие под микроскопом — она все-таки что-то чувствовала. И ей это явно не нравилось. Когда воду превращали в то, чем она не была и не хотела быть, она мстила. И, как это часто бывает, мстила не главным виновникам, а первым встречным.

И в то же время это был прогресс. Прогресс, который не остановить. Живая вода — это станки, которые облегчат труд работников на фабриках. Это топливо для военных кораблей, защищающих страну. Это дирижабли, которые станут летать дальше, быстрее и выше и не взрываться так часто, а значит, люди могут путешествовать по миру. Это тепло в домах — из десяти шиллингов в неделю, которые зарабатывала Мэгги, в ее семье три шиллинга тратили на уголь, еще четыре отдавали за аренду дома, а что останется на жизнь особенно сейчас, когда брата больше нет, а мать и отец то и дело болеют? Болеют, в том числе, и от некачественной городской воды. Прогресс — это, в конце концов, просто лучшая жизнь. Надо только сделать его безопасным для людей…

К сожалению, болезнь брата была более насущной проблемой. Пытаясь найти ответ на вопрос, почему заболел Джон Смитсон, Мэгги и узнала об экспериментах, которые проводил сэр Макбет. И для нее стало главным делом в жизни первой найти если не лекарство, то тот ингредиент, который сделает живую воду не опасной. Пока же выяснить ей удалось мало — то, что вода становится опасной постепенно, накапливая силу в процессе переработки и очистки. А также то, что с мутантами все обстоит не так, как считают обыватели.

Сейчас за неплотно прикрытой дверью шел разговор как раз об одном из мутантов, и Мэгги готова была волком выть от того, что не могла подслушать всего. Обычно людей заболевших забирали из семей сразу, едва начинали проявляться первые признаки болезни. Редко, кого удавалось спрятать — многие рабочие жили в таких условиях, где ничего нельзя скрыть от соседей. Стоило кому-то заметить, что с человеком «что-то не так», как приезжала бригада чистильщиков — и заболевшего больше никто никогда не видел. Порой вместе с заболевшим увозили и членов его семьи — если подозревали, что мутант мог заразить и их. Во всяком случае, так утверждалось. Всех их отвозили «на передержку», откуда переправляли дальше. И если адрес этой передержки еще можно было узнать, то дальше все следы обрывались. Мэгги знала это по себе. Она сама — одна или вместе с матерью — несколько раз приходила к воротам того здания, единственного «обычного» здания среди складских помещений в Новых Доках, чтобы справиться о судьбе Джона, но так ничего и не узнала. Женщинам отвечали, что сына отправят на лечение. Но куда и как долго его будут лечить — неизвестно. Как неизвестно и то, когда его увезут.

Девушка была уверена, что мутантов можно вылечить — если всерьез заняться лечением. Именно эта мысль посетила ее, когда она узнала, чем занимаются в этой, второй, лаборатории, а также что «комнату отдыха» сэр Макбет использует явно не для медитаций и чаепитий между опытами. Но вот чем он там занимается — пока было тайной. Однако Мэгги уже подобралась к ней достаточно близко, чтобы понять, что работы профессора напрямую связаны с мутантами и тем, как их можно использовать.

И вот разговор об одном таком мутанте. И о лекарстве. Как раз то, над чем билась сама Мэгги, когда решила вылечить брата. Сердце девушки стучало где-то в горле так громко, что она стискивала зубы, словно боялась, что его грохот услышат через открытый рот. Что ей делать? Вмешаться или нет? Ведь никто не знает — и сэр Макбет в том числе. — что она уже сама потихоньку начала исследования. И понимала, что на ее пути есть одно важное препятствие. Эх, если бы только…

Забыв про работу, Мэгги подобралась к самой двери, чуть не приложив к ней ухо, чтобы лучше слышать голоса.

— Вы понимаете, сэр, чего у меня просите? — голос профессора.

— Да, сэр Макбет. Понимаю, — посетитель.

— Эта тема…

— Запретна?

— Ну, скажем так… не слишком популярна. Обыватели боятся мутантов. Они агрессивны, представляют опасность… причем не только в плане физического вреда. Есть вероятность, что каждый такой мутант — сам источник заразы. То есть, те, кто находится с ним рядом, сами рискуют заболеть и…

— Я не заболел. И могу подтвердить…

— Не можете, граф. Увы, истина такова. Понимаю, вам трудно ее принять, но есть факты… И, положа руку на сердце, вы же не проводите со своей дочерью дни и ночи. Вы живете в отдельной комнате и даже выделили для этого отдельное крыло. То есть, уменьшили вероятность получения правдивых результатов…

— За нею присматривает сиделка. Она…